Край неба

По-хорошему, я могу теперь вообще ничего не делать. Просто показать этот ролик Белозерову-старшему и пояснить, что до той поры, пока зараза селится в его собственном доме, бороться с недугом смысла нет. Думаю, тогда Михаила и без меня прибьют. Вот только… А если нет? Он мужик ушлый, опытный, возьмет и не захочет умирать, такое иногда случается. Почует опасность и ноги сделает или, как в фильмах иногда показывают, тех, кто пришел за его головой, перебьет. Ну а следом за тем по мою душу явится, причем тогда, когда я его ждать не буду. Не просто же так Альбина сама бывшему муженьку данный компромат сливать не стала? А ведь могла бы, причем запросто.

Ну и потом – мало ли, как оно дальше повернется, что мне в будущем понадобиться может. Чем больше должников, тем лучше. Причем по обе стороны бытия.

– Хозяин! – бросился ко мне с радостным воплем Родька, как только я вошел в квартиру. Мало того – обнял мою ногу и зашмыгал своим носом-кнопкой, обозначая тем самым степень растроганности. – Вернулся!

– Вернулся, – подтвердил я, опуская пакеты на пол. – И прямо с порога хочу кое о чем тебя спросить.

– Ща, снедь только на кухню отнесу, – с готовностью кивнул слуга, вцепился в ручки пакетов и поволок их в указанном направлении, приговаривая: – На улице жара ух какая! Не иначе, как через пару дней грозу натянет. Так что надо харч в холодильник пихать, пока не стух! За него ж деньга плачена!

– Ты разговор в сторону не уводи, – потребовал я. – Какого хрена шумели так, что мне соседи звонили, а?

– Вот же стервь какая эта Маринка! – топнул лапой по полу Родька. – Так и знал, что нажалуется. Только вот я здесь ни при чем!

– Да прямо щас! – усомнилась в его словах Жанна. – Ты – и ни при чем?

– Совсем! – Шерсть на нем встала дыбом, как видно, от возмущения. – Это все Кондратка! Он нечестно кубики бросал, вот мы его жизни и поучили немного.

– Все же «мы»? – голосом следователя уточнила моя помощница.

– Обчество, – обвел рукой кухню Родька. – Чтобы не жулил! Ему, вишь ты, не терпелось монопольку собрать, вот он и подстроил так, чтобы, значит, Теннеси купить!

А, понятно. Они в кладовке «Монополию» нашли, которая там бог весть сколько лет валялась. Мне ее еще чуть ли не в институтские времени кто-то на днюху подарил.

– Все так и было. – Вавила Силыч, который выбрался из-за холодильника, виновато потупился. – Больно уж Кондратка нахальничал. Ты уж извини, Александр.

– И так денег нагреб полный карман, да еще и монопольку ему подавай! – поддержал его Родька. – Меру знать надо!

– В принципе понять вас могу, – согласился с этой парочкой я. – Но в будущем все же не шумите так. Родь, продукты разбери.

– Уже делается. – Слуга вскарабкался на табуретку и ухватился за ручки одного из пакетов. – А квасу не купил, хозяин? В такую жару самое оно!

– Сам бы взял, да и поставил, – укоризненно покачал головой Вавила Силыч. – Или банки, дрожжей да ржаного хлебушка у тебя нет?

– Ишшо изюмцу можно бросить, – раздался голос провинившегося Кондратки из-за плиты. – Для брожения приятственного.

– Нету, – буркнул Родька. – Мы с хозяином люди нового времени, ясно?

– Хреновый ты слуга, паря, – отмахнулся от него Вавила Силыч. – О чем, Александр, я тебе давно говорил. А ты, Кондратка, тут не ошивайся. Тебе чего было велено делать?

– Трубы в подвале до блеска начищать, – пробубнил провинившийся подъездный. – Чтобы, значит, блестели, равно как…

– Вот-вот, – перебил его Вавила, бросив взгляд на хихикающую Жанну. – Вот и ступай, куда велено.

– В душ пойду, – поняв, что и дома покоя мне не будет, сказал я, стягивая с себя майку. – А потом чаю попьем.

– В другой раз, – качнул головой подъездный. – Ты давай с дороги отдохни. И вправду, жара навалилась вон какая густая, не продохнуть.

– Так июнь, – подал голос так никуда и не ушедший Кондратка.

– Плюс еще пух этот тополиный, – чихнул Родька, вынимая из пакета продукты и внимательно смотря на дату их годности. – Замучил уже!

Отказ Вавилы, как оказалось, был и к лучшему, поскольку после душа меня неудержимо потянуло в сон. Дорога, духота и ночная перепалка с Мораной все же дали о себе знать, я и сам не заметил, как уснул.

Ну, а когда проснулся, то за окнами уже потихоньку начали сгущаться сумерки.

– Родька, – потянувшись, кликнул слугу я.

– Ась? – мигом отозвался тот из-под кресла.

– Скажи, а твои прежние хозяева сильно переживали, когда им кого-то приходилось на тот свет отправлять?

– Да не особо, – чуть помедлив, ответил он. – Чего грустить, когда ты жив, а твой враг нет? Это же хорошо.

– Тоже верно, – согласился с ним я.