Край навылет

Она вставляет диск в плеер, и на экран отрывисто выпрыгивает вид крыши под голландским углом, где-то на дальней стороне Уэст-Сайда, а также реки и Джёрзи за нею. Раннеутренний свет. Выжженная метка времени гласит 7:02:00 утра, неделю или около того назад, остается застывшей на миг, после чего начинает приращаться. Включается дорожка, сплошь ломаный звук, далекие сирены неотложек, сбор мусора внизу на улице, пролетает или, может, зависает вертолет. Съемка ведется либо из-за, либо изнутри какой-то структуры, где размещается водяной бак здания. На крыше – два человека с наплечной ракетной установкой, возможно – «Стингером», и третий, который почти все время орет в сотовый телефон с длинной гибкой штыревой антенной.

Здесь есть провалы времени, когда ничего особенного не происходит, и съемка прекращается, покуда что-нибудь не готово произойти, тогда камера включается снова. Диалог не очень ясен, но по-английски, выговоры не особо местные, откуда-то оттуда, между побережьями. Редж (это же наверняка Редж) вернулся к своим трансфокаторно-неприостановленным дням, отмечая все пассажирские самолеты, что возникают в небе, после чего возвращаясь к режиму ожидания на крыше.

Около 8:30, заметив движение на крыше другого здания поблизости, камера панорамирует туда и наезжает на фигуру со штурмовой винтовкой «АР15», которая теперь прилаживает сошку, укладывается в положение для стрельбы лежа, встает, убирает сошку, подходит к парапету крыши и применяет вместо опоры его, так перемещаясь на разные позиции, пока не находит такую, которая нравится. Единственные мишени его, судя по всему, – парни со «Стингером». Еще интереснее то, что он не прилагает никаких усилий к маскировке, словно парни со «Стингером» отлично знают, что он там, и ничего по этому поводу не предпринимают.

Немного погодя парень с мобильником показывает в небо, и все стягивается к действию, расчет наводит и захватывает цель, судя по всему – «Боинг-767», курсом на юг. Они ведут самолет и отрабатывают подготовку к стрельбе, но не стреляют. Самолет летит дальше и скоро исчезает за какими-то зданиями. Парень с телефоном орет:

– ОК, давайте сворачиваться, – и расчет пакует все и освобождает крышу. Стрелок на другой крыше исчез похожим манером. Слышен шум ветра и краткий приступ тишины снизу.

Максин звонит Марке Келлехер.

– Марка, вы умеете постить видеоматериалы себе в веб-лог?

– Конечно, если канал позволит. Какая-то вы нынче странная, у вас что-то интересное?

– Вам надо это видеть.

– Подваливайте.

Марка живет между Колумбом и Амстердамом, в нескольких кварталах, на поперечной улице, где Максин уж и не помнит, когда была в последний раз. Если вообще. Химчистка, индийское заведение, которое она никогда не замечала. Этот старый квартал boricua выживает, ободранный и замаранный, загнанный вовнутрь, с ним покончено, по его первоначальным текстам неуклонно пишут снова и снова – банды пятидесятых, наркоторговля двадцати лет назад, все это публично линяет до яппового безразличия, а высокоэтажное строительство, свободное от какой-либо неуверенности в себе, продолжает свое шествие на север. Когда-нибудь очень скоро все это станет окраиной центра – один за другим несчастные кладки темного кирпича, жилье по Разделу 8, старые миниатюрные многоквартирники с причудливыми англоименами и классическими колоннами, стоящими по бокам узких крылец, и с арочными оконными проемами и замысловатыми пожарными лестницами из кованого железа, что быстро ржавеют, снесутся и сгребутся бульдозерами в мусороотвал слабеющей памяти.

Здание Марки, известное под именем «Св. Арнольд», средних габаритов довоенное вторжение в квартал буропесчаных особняков, с целенаправленно убогим внешним видом, который Максин уже научилась ассоциировать с частой сменой владельца. Сегодня снаружи стоит мебельный фургон без торговой марки, маляры и штукатуры заняты чем-то в лобби. На одном лифте – знак «Не работает». Максин достается больше обычного подозрительных ОВ, и только потом ее пропускают к тому лифту, который исправен. Такая плотная охрана, конечно, могла бы случиться, и если бы достаточное число жильцов занималось сомнительной деятельностью и подкупало персонал.

На Марке новшество, тапки в форме акул со звуковыми чипами в пятках, поэтому, когда она ходит, они играют вступление к теме из «Челюстей» (1975).

– Где такие берут, цена не имеет значения, я могу списать.

– Спрошу у внука, он купил их мне на свои карманные – деньги Мроза, но я так думаю, если прошли через пацаненка, может, уже достаточно отмыты.

Они заходят в кухню, старый провансальский кафель на полу и некрашеный сосновый стол, за которым могут разместиться они обе и еще останется место для Маркиного компьютера, стопы книг и кофе-машинки.

– Вот мой кабинет. Чё у вас?

– Точно не знаю. Но если то, чем выглядит, на нем должно стоять «Радиационная опасность».