Край, где кончается радуга

— Вощ-ще, — сказала черноволосая толстушка.

— Теперь на Тридцать второй надо, — сказал кадыкастый.

— Д-да на кой те-ебе, — лениво сказал рыжий, возившийся со снятым шлемом. На кадыкастом шлема тоже не было.

— Сороковой и Пятнадцатой тебе мало? — продолжал рыжий. — К-куда ты лезешь, к-кишками охота мотать?

— Сплюнь, Прыщ, — сказала белокурая. Она была за кадыкастого горой. Она снова потянула его за рукав: — Ну Гее-ер…

— Отстань, — сказал он.

— Пора, — сказала толстушка. — Эй, Лимка, пора! — крикнула она через костер. Там двое-трое встали, куда-то быстро сходили, чего-то принесли. «Что-то» было в больших бумажных пакетах. Давай-давай, сказали там, и в костер, малиново приседающий на угольях, посыпались некрупные кругляши. Картошка, что ли? — подумал Вест. Он сосредоточил внимание на кадыкастом и его окружении. Кадыкастый ему сильно напоминал центральную фигуру с площади.

— Сейчас главное — не задохнуться, — говорил он. — Чтобы еще и еще, а то ни черта не получится…

— Не, ну как милые! — повторил парень с усиками, качая головой. Там же, рядом с ним, встала пара, направилась к мотоциклам. Один из мотоциклов завелся, покатил, набирая скорость, к площади. Когда он поравнялся с Вестом, тот разглядел, что парень сидит, пригнув голову в шлеме со звездой, между рук у него болтается тупорылый автомат с длинным магазином; девице, обхватившей парня, автомат бьет по пальцам, а на лице ее сияет какой-то восторженный ужас. Лица парня Вест не различил из-за дымчатого стекла в шлеме.

— Ч-чокнутый, — процедил рыжий, кладя поперек перевернутого шлема точно такой автомат.

— Ерунда, — сказал кадыкастый, но руку за пазуху сунул. Белокурая потянула из-за спины его шлем, готовая подать; по сидящим вокруг костра прошло движение. Мотоцикл тарахтел на площади. Все ждали.

И ничего не произошло. Сделав круг, пара вернулась.

— Я ж говорил, — сказал кадыкастый, вынимая руку из-за пазухи.

— Все-о равно, — сказал рыжий.

— Ничего не все равно, — сказали из-за костра девичьим голосом. — Геран прав, а ты, Прыщ, дурак, понял?

Вест не видел за пламенем, кто именно говорит. Белокурая ревниво посмотрела туда. Появился потный парень со шлемом на ремешке.

— Видали? — сказал он торжествующе.

— Видали, — коротко отозвался рыжий.

— А тебе-то что, слабо?

— Гер, — сказала белокурая, кадыкастый отмахнулся.

— И я не чокнутый, — сказал рыжий.

— Готово! Готово!. — пропела толстушка, выгребая палочкой дымящиеся кругляши. Было странно видеть угли на голой брусчатке.

Что они жгут, подумал Вест.

По ту сторону костра тоже выгребали. Все взяли по кругляшу, Пэлу с Вестом толстушка откатила несколько штук. Вест обжегся. Осторожнее, сказала толстушка. Она казалась приветливей других. Пэл молча разломил кругляши и начал есть. Печеный банан, подумал Вест, откусив. Но в форме картофелины и без кожуры.

— Ну так чего? — сказал потный парень, который все еще стоял перед костром. — Трухаешь? — Все посмотрели на кадыкастого.

— Гер! — потребовала белокурая, — сам говорил, а сам… — Тот сплюнул, швырнул недоеденный кусок в огонь, вскочил.

— Не х-ходи, — лениво сказал рыжий. — Раз на раз не приходится.

— Тогда зачем вообще все?! — заорал кадыкастый. — Пойду, — сказал он деловито, — все правильно, я и должен был первым…

— Нику-да ты не пойдешь, — рыжий так же лениво снял автомат с предохранителя. — Ш-шины поды-ырявлю, — пообещал он. — И сидеть тут, я говорил, нечего. Разойтись по-тихому, и все д-дела.

Кадыкастый растерялся. В шлеме, который ему блондиночка так-таки подала, растопырив руки и ноги, он был похож на иссохлое чучело. Подруга его отпрянула, кто-то встал. Рыжий открыл рот, чтобы сказать еще, дернулся да так и повалился. Позади глыбой возвышался Пэл, вертя в ладонях автомат, как ненастоящий.

— Спокойно, мальчики и Девочки, — сказал он. — Играйте во что хотите, но не пуляйте здесь. Мы не любим. Узнали меня? По глазам вижу, что узнали. Ну и не ерепеньтесь… Прыщик ваш очухается через пару минут, у него здоровье крепкое. — И сел, отбросив автомат рыжего. Автомат звякнул невдалеке.

Все зашептались, заоглядывались на них с Пэлом. Не враждебно, скорее уважающе. Рядом с толстушкой теперь сидела бледная до синевы девушка, она обхватывала свои плечи, будто мерзла. Толстушка успокаивала ее: ну все уже, все, — одной рукой гладя по голове. В другой у нее был печеный плод. В бледной девушке Вест узнал ту, что только что ездила на мотоцикле с парнем. Ее трясло. Мотоцикл с кадыкастым и блондиночкой проехал на площадь.