Край бокала

— Мистер Прегер, разве в наши дни кто-нибудь совершает убийство из-за неверности? Я знал, что потерял Лотти… И дело тут было даже не в Брендане. Он тем более не мог удержать ее рядом с собой. Я потерял ее, и убийство не имело никакого смысла.

— Видите ли, — тяжело вздохнул Прегер, — я не собираюсь копаться во всем этом снова. Но нельзя допустить, чтобы Мора знала только одну сторону дела. Здесь были замешаны деньги, а они — сила, способная изменить многое. Лотти была моим единственным ребенком, а я богатый человек. Вы теряли не только жену, но и шанс получить состояние…

— А раз так, — возразил Коннор, — то зачем мне было убивать курицу, несущую золотые яйца? Я не дурак, мистер Прегер, и не становлюсь им, даже когда зол и задет, как было в том случае.

— Потому, — заявил Прегер в ответ, — что тогда вы еще не знали, что у Лотти не было собственных денег. Если бы она просто развелась с вами, у вас не было бы оснований претендовать на имущество. Но в качестве наследника богатой, как вы думали, женщины вы имели бы большие шансы.

— Мистер Прегер. — Коннор помолчал, выждав эффектную паузу. — Я действительно люблю деньги. Мне нужны деньги, чтобы наш стеклодельный завод что-то собой представлял. И я человек честолюбивый в такой степени, какую вам и представить трудно. Но я люблю деньги не настолько сильно, чтобы убивать из-за них. И, как я уже говорил Море, существует большое расстояние между желанием и деянием.

Этот человек очень хорошо умел подавать полуправду. При всем моем к нему недоверии даже я чуть было не поверила его последним словам. Разве мог такой разумный, откровенный и самокритичный человек нагло лгать? И все же его слова не убедили меня.

— Но если не вы виноваты, то почему леди Мод? — спросила я. — Зачем ей желать смерти Лотти?

— Вы ведь, кажется, теперь и сами узнали леди Мод, — ответил Коннор. — И вам нетрудно понять, как она воспринимала то обстоятельство, что Лотти жила в ее доме. Часто случалось, что она наталкивалась на сопротивление и противодействие с ее стороны, а этого леди Мод не терпела. Да, здесь все начало вертеться вокруг Лотти, и деньги, — тут он насмешливо поглядел на Прегера, — тоже были ее. Управление домом ускользало от леди Мод, и она не могла вынести подобных вещей. Уже когда Лотти жила здесь, леди Мод продолжала посещать аукционы и покупала дорогую мебель и дорогостоящие безделушки. Счета за все это приходили в контору завода, и мне приходилось их оплачивать. Таким образом леди Мод, видимо, самоутверждалась и дразнила нас с Лотти. Представьте, как злилась Лотти, когда к нам в дом привозили очередной гарнитур или когда старая леди грозилась скорее продать ферму, чем допустить, что Лотти будет пасти здесь своих лошадей. Нередко в доме возникали ссоры. Лотти частенько заявляла, что от ее денег зависит будущее дома и завода и что не секрет, на чьи деньги куплен семейный замок Тирелей. Многие приходили тогда за указаниями к Лотти, а не к леди Мод. Лотти для нее была словно заноза в боку. Даже преданная Энни, к неудовольствию леди Мод, стала все чаще говорить о Лотти и ссылаться на нее…

— Из-за этого не убивают, — перебил Прегер.

— А по-вашему, убивают только из-за денег, мистер Прегер? Ну, так я вам скажу, что леди Мод, так же как и я, не знала действительного финансового положения Лотти. А что если она видела будущее Мирмаунта без Лотти, но зато с деньгами Прегера? Может быть, в ее больном мозгу родилась идея, что с этими деньгами она сможет вернуть замок. Да вы сами, мистер Прегер, хорошо знаете, что она одержима манией величия. Брендан говорил, что в ту ночь я ничего не совершил, но допустил, чтобы это совершилось. Почему то же самое не сказать о леди Мод?

— А ей этот вопрос кто-нибудь задавал? — спросила я. При всей убедительности слов Коннора я не избавилась от моих сомнений.

— Э, леди Мод! — Прегер махнул рукой. — Если она не захочет, от нее ничего не добьешься… После гибели Лотти я сидел в этой комнате и задавал всем эти вопросы, в том числе и ей. Но она считает, что обычные законы и правила — не для нее. Она не хотела отвечать мне — не заставлять же ее отвечать на вопросы следователя, судьи. Один из этих двоих людей — виновник гибели Лотти — может быть, сознательно не предупредил ее об опасности, а может быть, невольно, потому что она слишком поспешно уехала. Я очень сомневаюсь, что правосудие дало бы мне более четкий ответ на эти вопросы, чем я мог получить сам. Поэтому тогда мы все предпочли молчание. С тех пор, пожалуй, ничего не изменилось — только теперь во все это вовлечены и вы. Я знаю, — обратился ко мне Прегер, — вы ни о чем не просили. Но кто просит, чтобы, то или иное событие случалось в жизни? Не так уж часто у нас бывает возможность выбора. Но что нового узнали мы сегодня? Остались те же вопросы, те же сомнения. Мора подозревает Коннора в покушении на жизнь старой леди, и все, что мы в состоянии для нее сделать, — предупредить: берегитесь, он может совершить покушение еще на одну жизнь…