Крадущие совесть

Почему бы и нашим разъездным корреспондентам не привозить из командировок по 100–150 строк теплоты для «Деревенских вечеров».

Это могло бы стать и тебе характеристикой, что чуешь, понимаешь деревню изнутри. Иначе – ты чужой».

Словно чистая криница

Нет, ошибаются те, кто утверждает, что, мол, черствеем мы душами, что людское общение отступает, предпочитая былым посиделкам в часы досуга одиночное сидение у телевизора.

Получаем на днях огромный пакет, вскрываем его, а там, один к одному, десятки конвертов с письмами, адресованными жителю рязанской деревни Ильинка В.И. Мокроусову. Недавно на последней странице мы рассказали о нем в зарисовке «Солнечные блики». Так вот, прочитав в газете о добрейшей души человеке, и потянулись к нему люди. Со всей страны посыпались письма, часть которых с разрешения героя нашего и прислал в редакцию автор заметки о нем.

Лежат перед нами простые, бесхитростные, но такие прекрасные человеческие документы. Будто бы и нет ничего в них такого особенного – люди делятся новостями, ведут незатейливый разговор о жизни, просят совета, открывая и изливая душу незнакомому вроде бы человеку. А вдумаешься: как же отзывчивы и внимательны наши люди, сколько тепла, широты и любви хранится в сердцах.

«Дорогой Василий Ильич! – пишет В.И. Мокроусову Раиса Романовна Спасик из Ростовской области. – Хороший вы человек! Сколько вы знаете, сколько умеете… Счастья вам! Но на тракторе в ваши годы можно бы и не работать уже. Надо беречь здоровье. Жена, Катерина, пусть вас жалеет. Правда, вы пишите, что, бывает, ругаетесь с ней. Оно, конечно, немножко можно и поругаться. А потом надо кому-то и уступить, промолчать. Их двух один должен умнее быть…»

Улыбку и тихую радость вызывает письмо. Какой родник человечности бьет из каждой строчки его!

А вот поздравления с праздником, открытки с видами мест, в которых живут адресаты: «Такие цветы растут только в наших горах». Житейские сообщения: «отелилась корова, хороший теленочек», «дочке купили школьную форму – нынче пойдет в первый класс», «недавно скончался отец мой, прошедший дорогами войны от Москвы до Берлина…»

Ну разве не говорит все это о великом чувстве единства, живущем в нашем народе, стремлении его «на миру» пережить и радость и боль?

И надо отдать должное нашему герою» Василий Ильич ни одно письмо не оставил без ответа. Более того. Как с удовольствием сообщил нам автор зарисовки о нем Анатолий Митрохин, со многими, кто написал ему, ведет постоянную переписку.

Екатерина Семеновна, супруга его сетует, шутя: «И мне-то покоя не стало. Ильич-то мой туговат немного на ухо. Когда пишет письма, а пишет он их по ночам, вслух проговаривает каждое слово». И все же видно было, что в душе Екатерина Семеновна гордится своим мужиком.

И мы понимаем ее. Вековой опыт нелегкой жизни мудрой основательностью ложится в его суждениях. Все в них просто и, может, потому по-особому доверяемо. А вопросы иной раз заковыристые. Один из адресатов, к примеру, спрашивает Василия Ильича: «Построили мы сарай. А его хотят снести. Как быть, подскажите?» И Василий Ильич отвечает «Обращайтесь в местный Совет. Если планом строительство предусмотрено, ничего не бойтесь, а если построили по своему усмотрению, разговор иной».

Примерьте к себе этот неофициальный тон, эту рассудительность, и вы поймете, сколько лишних жалоб в разных инстанциях сняли бы вот такие мудрые старики, если бы мы почаще и по-доброму говорили друг с другом.

Есть письма и другого свойства. Но опять искреннее участие и отзывчивость душевного человека помогают решить очень важный вопрос. «Один товарищ из Свердловской области, – сообщает нам с радостью земляк В.И.Мокроусова, – пожелал приехать в Ильинку, попросил Василия Ильича присмотреть домик с садиком, который можно бы было купить. Василий Ильич рекомендовал ему написать письмо председателю колхоза. Тот так и поступил. И вот уже ждут в «Родине» новосела.

Да, не ошиблись люди в Василии Ильиче, сказав о нем похвальное слово. Приятно это осознавать. А вот и пожелания: «Побольше печатайте рассказов о добрых людях».

Но главное, во имя чего мы возвращаемся к простой судьбе рязанского плотника, все же в другом. Большая почта, идущая, помимо газеты, непосредственно к тем, о ком мы пишем, это ведь и свидетельство неутоленной, невостребованной жажды обычного человеческого общения. Организаторы досуга, подумайте об этом! Поменьше казенщины, побольше нормального человеческого разговора.

За чертой