Козлоногий Бог

— Сдается мне, — ответил Джелкс, — что если Мона намерена остаться здесь с тобой наедине, то ей стоит покрепче запирать свою дверь.

— О чем я ее и предупреждал, — сказал Хью, — Только она этого не делает.

— Как ты узнал про дверь? — с негодованием воскликнула Мона.

— Какое-то время назад я спрятал ключ от нее и ты так ни разу его и не хватилась.

Мона вскочила на ноги с тяжелым глиняным кувшином в руках.

— Если ты выльешь на меня эту воду, то получишь по заслугам, — сказал Хью с веселой ухмылкой.

Джелкс вскочил и застучал кулаком по столу, как председатель на вышедшем из-под контроля собрании.

— Я не потерплю такого поведения, Хью Пастон! Такие вещи прокатили бы в тех домах, к которым ты привык, но мы здесь такого не потерпим!

— Ну, я хотел узаконить нашу связь, но она не приняла моего предложения. Ведь я не могу предложить ничего больше, правда? Предложение все еще в силе. Пусть Мона скажет, чего она хочет. Я обойдусь без официальной церемонии, если ей так хочется.

Они поняли, что в этой логике было что-то странное, но в данный момент не могли понять, что именно, и могли только стоять и смотреть на Хью. Джелкс первым взял себя в руки. Было предельно ясно, что нужно сделать, и не важно, почему они вообще пришли к этому разговору.

— Тебе лучше выйти за него, Мона, и покончить с этим. Это спасет всех нас от множества проблем.

Мона, от злости потерявшая дар речи, держала в руках тяжелый кувшин, как будто бы желая бросить его в них двоих одновременно.

— Мне это не важно, — продолжил Хью беззаботно, — Я не Глупышка Лиззи. В тех кругах, где я вращаюсь, церемония не имеет большого значения.

— Как и в тех кругах, в которых вращаюсь я, — ответила Мона, — Но будь я проклята, если позволю так с собой обращаться.

— Ну, так ты выйдешь за меня или нет? Достаточно цивилизованное предложение, не правда ли?

— Нет, черт бы тебя побрал, не выйду!

— Ладно, обойдемся без этого.

— О Господи, — воскликнул Джелкс, плюхнувшись на скамейку и обхватив голову руками.

Хью похлопал его по спине.

— Взбодрись, Дядя; нам это нравится, пусть ты этого не понимаешь. Это любовь, как она есть в современном мире. Посмотри на Мону, она же вся цветет — правда, маленький дьявол?

Он ловко поймал кувшин, но Джелкс был весь облит, и он встал и отряхнулся, словно мокрый кот, с самым возмущенным видом.

— Если это современная любовь, то дайте мне ненависть, — пробурчал он, — Я не знаю, как вы их различаете, — и он исчез в доме, захлопнув за собой дверь.

Хью поставил кувшин подальше от Моны.

— Ну, так что там у нас? Ты выйдешь за меня, подружка?

— НЕТ!!!!

— Прекрасно, я займусь лицензией[63].

— Оно потеряется.

— Не важно. Это только формальность. Если ты бросишь в меня эту тарелку, я отшлепаю тебя ей.

Мона плюхнулась на скамью, как до этого сделал Джелкс, и обхватила руками голову.

— О боже мой! Я не ожидала от тебя такого, Хью. Пожалуй, я бы даже согласилась. Я не смогу жить спокойно, пока не сделаю этого. Но то, что ты спрятал ключ, меня взбесило.

— Нет, тебя взбесило не это. Тебя взбесило то, что ты не запирала дверь, даже получив честное предупреждение.

— Ну, в любом случае прятать мой ключ было подло.

— Но я его не прятал. Я только сказал, что я это сделал.

— Тогда ты чертов лжец! Зачем ты это сказал?

— Я хотел узнать, запирала ли ты на самом деле дверь после моего предупреждения. Мне хотелось думать, что нет.

— Какой смысл был это выяснять?

— Потому что, дорогая моя, если ты не запирала дверь, то можно было спокойно напугать тебя свадьбой, ибо твое бессознательное уже ответило мне само, — и он наклонился и поцеловал ее.

Глава 30.

Пока будут тянуться те три промежуточных недели, в течение которых викарий будет угрюмо объявлять о предстоящих бракосочетаниях работодателей и их подчиненных, Хью предложил Моне подобрать подходящее приданое, в котором, как он сказал, главным цветом должен был быть зеленый, так как она посвящена Пану.

Мона согласилась, поспешно прикидывая в уме затраты, будучи слишком гордой, чтобы попросить хотя бы пол пенса. Но когда принесли почту, она в безмолвном негодовании помахала у него перед носом печатным бланком: на ее счет в банке было положено пятьсот фунтов.

— Что это значит? — воскликнула она, как если бы ее оскорбили до глубины души.

— Ну, дорогая, мне бы не хотелось, чтобы ты слишком буквально приняла мои инструкции и облачилась в фиговый лист, во всяком случае, не в столь неподходящую для этого погоду. Я хочу, чтобы ты подготовилась тщательно, в духе Гюисманса. А теперь пойди и вложи в это свое сердце.

— Серьезно? — спросила Мона, — А какой в твоем понимании должна быть одежда, подходящая для Пана?

— Ну, вообще говоря, ее полное отсутствие, но поскольку за окном английская весна...

— Мне бы хотелось, чтобы здесь оказался Дядя и сказал тебе все, что он о тебе думает.

— Я бы тоже хотел, чтобы он был здесь. Его стоит послушать, когда он заводится. Но вернемся к твоему одеянию, Мона...

— Да?