Козий Бог (СИ)

Паша хватается за мхи, но ледяная вода тянет вниз, до земли уже не добраться, точно снизу схватило что-то липкое, тягучее, недоброе, и неторопливо забирает к себе. Косматого уже нет, только кровь, чёрная как ягоды черноплодки, кровь на деревьях, на лосиных рогах, на Пашином лбу.

Старый, с проплешинами, похожий на древний валенок, лось смотрит, как Паша тонет. Больная луна отражается в его глазах, затянутых паутиной. Паша протягивает к нему руку, из последних сил, напрячься, вынырнуть, коснуться кончиком пальца шершавой, изъеденной старостью морды, почувствовать горячее звериное дыхание, фырканье, как же горячо! И снова падать во мхи. А губы лося шевелятся, точно говорит.

Паша погружался всё глубже и глубже, и солнце едва блестело через смыкающиеся наверху мхи. "Солнце. Ночь же была". Холодная водица через открытый рот медленно вливалась в горло. И глаза уже почти ничего не видели, кроме точки света, пробивающейся сквозь толщу.

Плечи сдавило, потянуло, потянуло, поволокло, всё ближе к светящейся точке, и слепым лицом ударило о мхи, протащило, и с размаху выбросило на берег.

Паша закашлял, лёгкие разрывались, выплюнул горькую водицу. Протёр глаза.

От старого лося остались лишь огромные следы, да клочок шерсти-паутины, зацепившийся за обломанную ветку.

Вечер был хороший. Солнце пробивалось сквозь листву и грело. И отсветы играли на чёрной болотной воде, выхватывая из её глубин багряные мхи. Серые мшистые вешенки росли на наклонённых к болоту стволах. Где-то дальше стучал дятел. С ветки на ветку перепрыгнула белка и скрылась в листве.

Внутри что-то изменилось. Страх исчез бесследно. Уверенность разливалась по телу. Уверенность и спокойствие, когда знаешь свой жизненный путь.

Дышалось легко и свободно.

Но это был уже другой человек.

Павел Антонович вышел из лесу.

На опушке двое ребят тыкали палками в рыжего кота, а тот разъярённо прыгал около пня, защищая что-то маленькое, притаившееся в корнях. Котяра шипел, скалился, подпрыгивал в воздух, выпуская длиннющие когти, и шипел, шипел так, что дрожало сердце. А мальчишки всё усерднее тыкали в кота палками, всё пытаясь попасть поганцу в глаз острым концом.

- Эй, зачем кота обижаете? Что он вам сделал?

Мальчишки остановились.

- У него там бельчонок маленький. Мы хотели его себе забрать.

- И что вы будете делать с бельчонком?

- В клетке от хомяка будет жить, а осенью в Москву повезём. У нас там в школе зоопарк есть небольшой.

- А бельчонка вы спросили? Может, он не хочет с вами ехать?

Мальчики недоумённо переглянулись.

- Это же зверушка. Разве у него могут быть свои желания?

- Ну-ка живо выбросили палки и бегите отсюда прочь, а то я вас как ремнём отстегаю. Чего надумали! В Москву они его повезут... Пошли прочь!

Мальчишки убежали, обиженно оглядываясь. Кот затих. И теперь смирно сидел у пня. Павел Антонович пригляделся. В траве между корней и в самом деле сидел маленький рыжеватый бельчонок.

Кот протяжно мяукнул.

- Беги в лес, - сказал бельчонку Павел Антонович и пошёл от опушки. Но вскоре его догнал и перегнал кот. Отбежал подальше, сел, морду повернул. И Павел Антонович увидел, что в пасти он осторожно держал за шкирку бельчонка.

Кот подбежал к Павлу Антоновичу и положил бельчонка у его ног.

- Мя-у-у!

- Ну ладно.

Павел Антонович подобрал бельчонка и посадил в нагрудный карман. Огляделся. Куда это он забрёл?

Да, всё верно, пока гнался за Козьим Богом по лесу, вернулся к той деревне, где Машу оставил. Только если раньше всё дышало запустением и мертвенной тишиной, то теперь жужжали насекомые, играли резкие трели кузнечики, шелестели деревья, и пахло спелыми яблоками. Кто-то в деревне давил сок.

Рыжий кот мяукнул, глядя на лес. Павел Антонович обернулся. От опушки, чуть прихрамывая, брёл Григорий Арамисович. Ружьё он повесил за спину. Взмокшие волосы прилипли к вискам.

- Ты его видел? Хозяина Леса? - спросил охотник.

- Видел.

- Хорошо. Значит, лес признал тебя своим стражем.

- Но я упустил Козьего Бога.

- Нет, не упустил. Хозяин Леса его прогнал.

- Но не убил.

- А его и нельзя убить, - усмехнулся Григорий Арамисович. Павел Антонович лишь кивнул в ответ. Он и сам чувствовал и знал: миф нельзя убить. Можно убить человеческую оболочку, но миф останется. Это знание появилось в нём в тот момент, когда он тонул в болоте.

Миф нельзя убить.

Это неотъемлемая часть мироздания. Есть баланс и равновесие. Козий Бог черпает силы, убивая тех, кто его боится. Хозяин Леса берёт силы у стража и проводника.

- Значит, теперь я страж, - произнёс Павел Антонович. Он слышал тихий шёпот леса. Знал, кто в деревне давит яблоки и откуда такой сладкий аромат. Знал, что рыжий кот никуда не уйдёт, и знал, что это тот же кот, что встретился ему в Зелёномховске. И воздух ещё долго будет тёплым, почти до октября. И грибы на болотах уже растут. Завтра или послезавтра можно будет отправиться за ними.

- Кстати, вспомнил: тебе привет от Безликовой, - оскалился Григорий Арамисович.

- Так она жива?