Кожа наших листьев (СИ)

…Забегая вперёд, скажем, что для трансформации «зелёных» действительно использовался элемент генома фибролептов. Забегая вперёд, скажем ещё, что, несмотря на точные выводы, применить их на практике получилось с очень большим трудом. Электру удалось частично вытащить из зелёной гадости, но… не в полной мере. По крайней мере, кожа девушки потеряла нечеловеческий оттенок, она начала принимать обычную пищу и — что самое главное — она узнала Карину… Подруги долго обнимались и плакали… Но слова Электры, сказанные апатичным, совершенно «потерянным» тоном, как ножом по сердцу полоснули Карину, когда та попыталась её поцеловать в губы:

— Ты знаешь, я… не хочу… Я вообще ничего не хочу. Мне кажется, что когда ко мне вернулось моё изначальное состояние, оно почему-то выгнало из меня все эмоции… Я чувствую себя абсолютно фригидной и… и прости, Карина, мне кажется, я не способна больше любить… Мне плохо от этого.

Электра настойчиво просила оставить её в покое. Она никого не хотела видеть. Девушка могла часами сидеть в одной позе и невидящим взглядом упираться в одну точку. Депрессия прогрессировала быстро, а подобное могло привести к самым ужасным последствиям.

Карина была в отчаянии. Особенно ей было горько из-за того, что подруга начала избегать её. И тогда она вновь обратилась к Роману, надеясь на него как на последнюю возможность что-то исправить. Роман, который и без того уже сделал многое, в том числе и почти невозможное, без особой уверенности согласился.

— …Делайте со мной что хотите, — безучастно произнесла Электра, укладываясь на козетку, пока Роман настраивал свой музыкальный инструмент.

Карина, разумеется, была здесь же. С напряжённым лицом она вместе с братом укрепляла электроды снаружи и внутри тела своей подруги.

— Фламенко, — сказала она.

— Что? — спросил Роман.

— Попробуй включить в композицию акустическую гитару. Если я правильно понимаю, что значит «фламенко», — произнесла Карина, нежно гладя Электру по лицу.

Та отвернулась, закусив нижнюю губу. Карина резко встала.

— Начинаю, — спокойно произнёс Роман, зажигая перед собой панорамный экран. Карина некоторое время смотрела на манипуляции брата с аппаратом, потом решительно зашагала прочь. Ей почему-то совсем не хотелось присутствовать при этом сеансе.

…Роман объявился только часа через три. Карина видела, что он здорово выложился, но при этом вроде бы не сказать, что сильно возбуждён.

«Уже повстречался с Амандой, наверное, — подумала она. — Я бы на его месте после сеанса на всё согласилась, лишь бы сбросить напряжение».

— Получилось? — спросила Карина.

— Это было непросто, — улыбнулся Роман. — Впрочем, твоя интуиция тебя не подвела: Электра первый раз кончила именно под акустическую гитару. Но я её зажигал минут двадцать, наверное. Но ты бы видела, сестрёнка, как она потом разошлась! Я это называю «интерференционным оргазмом», когда волны сладострастия накладываются словно бы одна на другую… а я этим управляю. Впрочем, ты подобное тоже как-то испытала. Но не буду хвастаться, сегодняшняя девушка получила больше, чем ты. Притом намного. Слышала бы ты, как она кричала… Видела бы ты, как она извивалась…

— Так, заткнись, братец, пожалуйста, — Карина топнула ножкой. — Лучше скажи мне: Электра вернётся к своей нормальной чувственности?

— Она уже к ней вернулась, — произнёс Роман уверенно. — Лучше и быть не может.

— Брат, я, конечно, знаю, что ты способен определять уровень женской сексуальности с закрытыми глазами и на расстоянии, но…

— Да при чём тут закрытые глаза и расстояние? — искренне удивился Роман. — После сеанса она ещё несколько раз кончила.

— Как это «после сеанса»? — не вполне понимая, к чему клонит её брат, спросила Карина. — Она решила заняться мастурбацией? Ну, это на неё похоже, она и после секса со мной, бывало, пальчиками «догонялась»…

— Нет, Кариночка, о чём ты? Какая мастурбация? У нас был великолепный секс. Электра настолько сильно завелась под музыку, что потом ещё целый час гасила напряжение моим членом. Заставила меня спустить дважды. Какая она всё-таки чувственная! Невероятная эмпатия. Тебе сказочно повезло, сестрёнка, с подружкой.

Но Карину словно оглушило. Она вдруг испытала странное чувство — словно бы смесь дикой досады, горькой обиды и большой потери. «Чёрт возьми, да я же ревную! — вдруг дошло до неё. — И к кому? К собственному брату… Что за бред… Но Электра, она же никогда прежде…»

Последние слова Карина прошептала вслух.

— Ты о чём? — спросил Роман.

— Как бы тебе сказать… Электра… После нашего побега с острова на планете Харм она ни с кем больше не занималась любовью. Только со мной! — выкрикнула Карина, резко повернувшись к брату. — Она так и говорила: мне без разницы, с кем я и как я, но она любит только меня, и больше ни с кем у неё не будет секса!

Роман выглядел ошарашенно.

— Сестрёнка, если бы я тебя знал чуть хуже, то я бы тебе поверил, — произнёс он. — С каких это пор ты начала окружать себя друзьями и подругами, которые дают обет верности? И по отношению к кому? К тебе, которая готова соблазнить половину населения всех семи Секторов!