Козел отпущения

Мой второй пример взят из скандинавской мифологии. Бальдр – самый лучший из всех богов, без единого изъяна, исполненный всяческих достоинств, не способный к насилию. Тревожные сны сообщают ему, что над ним нависла угроза смерти. Он делится своей тревогой с асами – своими товарищами, которые решают «предохранить Бальдра от любой опасности». Ради этого Фригг, его мать, «берет клятву у всех одушевленных и неодушевленных существ – огня, воды, металлов, камней, земли, деревьей, болезней, четвероногих, птиц, змей <…> – не причинять Бальдру зла. Застрахованный таким образом Бальдр вместе с асами на тинге играет в удивительную игру: асы мечут в Бальдра разные предметы, бьют его мечами, но никто его не ранит». Про-цитированный пересказ взят из книги Жоржа Дюмезиля «Миф и эпос»[28]. Легко понять, почему выдающийся ученый называет удивительной игру, в которую играют асы. Несколько позже для той же божественной игры он использует два других эпитета – «зрелищная» и «показная». Таким образом, он пробуждает наше любопытство, но ничего не делает, чтобы его удовлетворить. Чем же нас удивляет подобное зрелище в мифе? Идет ли речь об исключительной сцене или, напротив, о сцене совершенно обычной, вполне банальной, но наделенной необычным значением? Эта игра действительно кажется показной, но мы бы не решились так ее назвать, если бы за ней не маячило нечто иное – иная сцена, которая обычно нисколько не скрывается и очень хорошо известна всем исследователям мифологии, пусть они этого и не осознают, пусть они ее и не упоминают, по крайней мере впрямую. Называя игру асов показной и не объясняя, что имеется в виду, Ж. Дюмезиль, видимо, и говорит об этой иной сцене, но говорит косвенным образом. Речь идет, разумеется, о коллективном убийстве. Если бы Бальдр не был неуязвим, он, разумеется, не уцелел бы после того, что с ним сделали асы, – произошло бы то самое событие, которого боится и сам бог, и все асы вместе с ним. Бальдр погиб бы, пав жертвой коллективного убийства, подобно множеству других божеств. Миф о Бальдре ничем не отличался бы от бесчисленных мифов, главная драма которых заключается в коллективном убийстве.

Отнюдь не сообщая нам чего-то действительно оригинального и неожиданного, сцена из этого мифа нас удивляет, игра асов кажется нам странной, потому что она похожа как две капли воды на самую расхожую, самую избитую сцену любой мифологии – на коллективное убийство. Уговор о неуязвимости Бальдра просто превратил сцену убийства в безобидную игру.

Но, может быть, дело в простом совпадении, в случайном сходстве? Из последующего мы увидим, что это совсем не так. Чтобы понять, что наш миф состоит в тесном родстве с мифами, рассказывающими о коллективном убийстве, нужно пойти до конца и констатировать, что игра асов, в принципе безобидная, в конечном счете приводит к тем же последствиям, как если бы все происходило «по-настоящему». Бальдр падает, пораженный насмерть одним из тех богов, которые, по всей видимости, ведут себя так, словно намереваются его убить, но за которыми миф этого намерения не признает, – а по каким причинам не признает, это, может быть, мы сумеем выяснить.

Итак, что же произошло? Чтобы это понять, продолжим наше чтение «Мифа и эпоса». Есть бог – или, скорее, демон – Локи, трикстер, или «обманщик», скандинавской мифологии, который не участвует в этой странной игре и пытается ее расстроить. Верный своим источникам Ж. Дюмезиль пишет: «Это зрелище не понравилось Локи». У всех зрителей мнимое линчевание Бальдра вызывает сильные реакции – неудовольствие у Локи, удивление у Ж. Дюмезиля. И разумеется, именно Локи виноват в том, что мнимое линчевание Бальдра, умилительная забава превосходных асов, приводит в конечном счете к тем же последствиям, к каким привело бы настоящее линчевание.

Скандинавский трикстер <…> переодевается женщиной и приходит к Фригг с вопросом, нет ли во всеобщей клятве не причинять Бальдру вреда какого-то исключения. И он узнает от Фригг, что молодой побег дерева, называемого mistilteinn (омела), показался ей таким молодым, что она не взяла с него клятвы. Локи добывает это растение и, вернувшись на тинг [священное место, где происходит линчевание], вручает его слепому брату Бальдра, Хёду, который прежде воздерживался от того, чтобы ударить брата, потому что не видел его, но Локи направляет его руку в сторону жертвы, которая умирает от простой омелы[29].