Ковчег завета

Это действительно было странно. Мы находились в южной части провинции Шоа, население которой говорило на амхарском. С другой стороны, тигринья был родным языком жителей священного города Аксум и провинции Тиграи — в сотнях миль к северу. Из собственного опыта я знал, что в Эфиопии региональные, в частности лингвистические, отличия имеют очень большое значение (достаточно серьезное, чтобы приводить к гражданским войнам). Поэтому так поразительно было то, что амхарский не был родным языком монахов с Дебра Сион.

Как оказалось позже, не только монахов. Вскоре мы установили, что все жители острова, включая крестьян и — рыбаков, говорили обычно на одном из диалектов тигринья, а амхарским (который многие из них знали лишь поверхностно) пользовались лишь в тех редких случаях, когда их посещали правительственные чиновники.

Пока мы поднимались вьющейся по склону тропинкой к вершине холма, где находилась главная церковь острова, я задал вопрос:

— Как так случилось, что все вы говорите на тигринья?

— Наши предки — выходцы из Тиграи, — ответили монахи с помощью Йоханнеса.

— Когда они перебрались сюда?

— Это было около тысячи тридцати лет назад.

Я быстро посчитал в уме: 1989 минус 1030 равняется 959 год н. э. Десятый век, думал я. Столетие, в котором царица Гудит свергла династию Соломона, а ковчег завета был, предположительно, вывезен из Аксума на сохранение на Дебра Сион. Я даже не начал еще никого допрашивать с пристрастием, как уже стала отчетливо прорисовываться обоснованность предания, о котором мне рассказывал Белаи Гедаи.

— Почему они прибыли сюда? — спросил я. — Пусть обязательно скажут, как и почему они перебрались сюда.

Йоханнес передал монахам мой вопрос и перевел их ответ:

— Видите ли, их потомки прибыли сюда с таботом. Это было во времена Гудит. Она атаковала христиан в Тиграи. Велись ожесточенные бои. Они бежали от нее. И прибыли сюда с таботом.

— Каким таботом'?

— Говорят, таботом из церкви Святой Марии Сионской в Аксуме.

— Имеют ли они в виду подлинный табот, доставленный Менеликом в Эфиопию из Иерусалима? Иными словами, ковчег завета. Или они говорят о каком-то другом таботе? Я хочу полной ясности по этому вопросу.

Йоханнес мужественно вступил на это минное поле перевода, пока мы продолжали подниматься по крутому склону. Последовал долгий спор, прежде чем он наконец высказался:

— Я не уверен, что им самим это ясно до конца. Но они утверждают, что это записано… Все это записано в книге, хранящейся здесь, в церкви, и мы сможем обсудить этот вопрос со старшим священником.

УКРАДЕННАЯ ИСТОРИЯ

Через пять минут мы подошли к церкви, которая посвящена — узнал я без особого удивления — Святой Марии Сионской. Это простенькая, без претензий, мазанка, побеленная снаружи, с простым крестом наверху. Отсюда, с вершины холма, открывается потрясающий вид, дающий представление о размерах этого большого острова. За нашими спинами, там, откуда мы пришли, вьется тропинка среди полей, местами отмеченных убогими хижинами крестьян. Перед нами крутой обрыв к берегу озера, заросший акацией и кактусами.

Перед нами предстал старший священник Абба Гебра Христос. Невысокий, жилистый мужчина лет семидесяти, с узкой седой бородой, в поношенном костюме-двойке, на плечи которого накинута белая хлопчатобумажная ткань в типичном для нагорья стиле. Его манеры были достаточно приветливыми и радушными, но в нем также проглядывало что-то лисье, расчетливое, предвещающее неминуемый торг.

Я нервно нащупал в кармане пачку засаленных быров, которой запасся в Аддис-Абебе, и решил платить только за качественную информацию. Затем, без дальнейших проволочек я включил диктофон и задал свой первый вопрос: известна ли ему история о том, как Менелик похитил ковчег завета из храма Соломона в Иерусалиме.

— Да, — перевел Йоханнес. — Разумеется, известна.

— А знает ли он, что случилось дальше?

— Менелик, — отвечал священник, — доставил ковчег в Эфиопию, где он и находится по сию пору.

— Он уверен, — спросил я, — что это был подлинный ковчег завета с десятью заповедями, написанными пальцем Бога на скрижалях?

Йоханнес перевел вопрос, и Абба Гебра Христос веско ответил:

— Да, я уверен.

— Ладно. Хорошо. А теперь скажите мне, привозился ли когда-нибудь этот самый подлинный ковчег на озеро Звай, на Дебра Сион?

— Да, — отвечает священник, — во времена Гудит ковчег был привезен сюда из Аксума.

— Но почему его доставили сюда? — спрашиваю я. — Почему именно сюда? Почему так далеко? Наверняка есть сотни потаенных мест в Тиграи, где можно было бы спрятать ковчег?