Ковчег Спасения

Что-то происходило. Что именно — она пока не представляла, но это было нечто странное. Ближайший иллюминатор заволокли клубы оранжевого дыма, которые наполнили док. Потом послышался скрежет рвущегося металла. Корабль качнулся еще сильнее.

— Ксав! — крикнула Антуанетта.

Но Лю уже сидел в кресле.

Они падали.

Антуанетта видела, как Клок и человек-свинья ползают в поисках опоры. Потом они откинули сиденья, уселись и пристегнули ремни. Похоже, ни тот, ни другой не имели ни малейшего представления о происходящем. Тем не менее, они сообразили, что надо закрепиться как можно скорее, а значит, ожидали жестких маневров.

Потом корабль во что-то врезался. Столкновение отозвалось болью в позвоночнике. Шлюз ремонтного дока, поняла Антуанетта. Ксавьер всегда герметизировал помещение, чтобы его обезьяньей команде можно было работать без скафандров. И «Штормовая птица» билась в ворота.

Направление движения изменилось. Антуанетта почувствовала легкость в животе.

Затем судно упало.

На этот раз удар был помягче. Оранжевый дым в иллюминаторе исчез. Ремонтная зона мгновенно превратилась в безвоздушное пространство. Стены скользили мимо — корабль выходил в космос.

— Прикажи ему остановиться, — сказал Клок.

— Он мне не подчиняется, дружище, — улыбнулся Ксавьер.

— Это ловушка, — спокойно произнес «паук». — Вы с самого начала хотели заманить нас на корабль.

— Ну, так подайте на меня в суд.

— Ксавьер… — Антуанетта не пришлось кричать: на борту «Штормовой Птицы» воцарилась мертвая тишина. Корабль проходил через дыру в воротах дока. — Ксав… пожалуйста, объясни, что происходит.

— Я просто установил одну полезную программу. Подозревал, что в один прекрасный день это может пригодиться… мало ли, возникнет подобная ситуация.

— Подобная ситуация?

— Думаю, ты оценишь мои усилия, — сказал он.

— Поэтому и обезьян в доке не было?

— Эй! — Ксавьер изобразил возмущение. — Доверяй, но проверяй, так получается?

Тяготение исчезло. «Штормовая Птица» отходила от Карусели Нью-Копенгагена, окруженная небольшим созвездием осколков. Словно зачарованная, Антуанетта разглядывала пострадавший док. «Птица» пробила в воротах дыру, повторяющую ее очертания.

— Мать твою… Ксав… Ты хоть понимаешь, во что это нам обойдется?

— Значит, побудем за красной чертой немного дольше. Я пришел к выводу, что это вполне приемлемый компромисс.

— Ваши выходки не помогут, — произнес Клок. — Мы все еще здесь, и вы ничего не сможете сделать с нами, не навредив себе. Так что забудьте о разгерметизации или максимальном ускорении. Это на нас не действует. Проблема, с которой вы столкнулись пять минут назад, не исчезла.

— Разница только в том, — добавил мистер Пинк, — что от нашего расположения ничего не осталось.

— Вы только что собирались копаться у нее в мозгах, чтобы добыть воспоминания, — парировал Ксавьер. — Если это, по-вашему, проявление симпатии, то можете засунуть его туда, где солнце не светит.

Наполовину собранный прибор мистера Пинка — вполне узнаваемый, трал — плыл по кабине. Свин выпустил его, когда закреплялся.

— Так или иначе, вы бы ничего не добились, — сказала Антуанетта, — все равно я не знаю, что собирался делать Клавейн. Возможно, я просто не слишком доходчиво объясняю.

— Поймайте трал, мистер Пинк, — приказал Ремонтуа. Человек-свинья сидел как статуя, глядя на него.

— Пожалуйста , мистер Пинк, — повторил он, подчеркнув первое слово.

— Да , мистер Клок, — в тон ему ответил Скорпио.

Гиперсвин немного повозился со своими ремнями и уже почти освободился, когда корабль резким толчком рванулся вперед. Трал, который оказался единственным незакрепленным предметом, врезался в твердую переборку и разлетелся на сотни блестящих кусочков.

Интересно, как Ксавьер умудрился запрограммировать такое ?

— Разумно, — прокомментировал Клок. — Но недостаточно разумно. Теперь нам придется получить у вас информацию другими способами, не так ли?

Теперь грузовоз снова двигался с постоянной скоростью. Однако на борту по-прежнему царила тишина, и это настораживало. Химические реактивные двигатели — на редкость шумное устройство. Их грохот отдается во всех несущих конструкциях, даже если корабль идет в вакууме. Ионный двигатель работает беззвучно, но на нем так не разгонишься. Оставался только термоядерный реактор с токамаком — абсолютно бесшумный, левитирующий в магнитном поле…

Значит, это термоядерный двигатель.

Мать твою в черную дыру…

Использование термоядерных двигателей в пределах Ржавого Обода каралось смертной казнью. Даже за применение ядерных реактивных двигателей рядом с Каруселью можно было жестоко схлопотать — как минимум, такой корабль больше никогда не выйдет в космос. Термоядерный двигатель сам по себе смертельно опасен. Достаточно ошибиться, направляя выхлоп — и от карусели за несколько секунд останется пустое место.

— Ксавьер… если с этим что-то можно сделать, немедленно переходи на химические.

— Извини, Антуанетта. По моим расчетам, это оптимальный вариант.

— По твоим расчетам?!