Ковчег Спасения

Ремонтуа сделал рывок и отлепил краба от стены. Присоски комично чмокнули. Держа механическое существо на уровне глаз, Ремонтуа разглядывал коллекцию сенсоров и миниатюрного оружия, не опасаясь, что Скейд чем-то повредит ему. Робот возмущенно размахивал многочисленными крошечными ножками.

— Ты прекрасно знаешь, о чем идет речь, — сказал Ремонтуа. — Скейд, я хочу понять, что это. Хочу знать, чему ты научилась.

Ремонтуа и Фелка следовали за роботом через лабиринт серых коридоров и вертикальных межпалубных шахт «Ночной Тени», удаляясь от носовой части корабля. По мнению внутреннего уха Ремонтуа, они «спускались». Ускорение поднялось до одного с четвертью «g» — он согласился запустить двигатели на минимальной тяге. Если верить ментальной карте, на которой отображалось местонахождение членов экипажа, никто так и не покинул носовой части звездолета. Они с Фелкой были единственными, кто добрался почти до кормы звездолета. Ремонтуа попробовал выяснить, где по-настоящему находится Скейд — до сих пор она общалась с ними только через динамик краба. И обнаружил, что на его карте корабля, обычно весьма подробной, появились загадочные белые пятна, наподобие лакун на некачественной распечатке.

— Эти машины … чем бы они ни были…

— Рано или поздно ты бы о них узнал, — перебила Скейд. — Как и все Материнское Гнездо.

— Может, это как-то связано с Введением?

— Введение подсказало направление исследований, вот и все. А ты думал, нам чертежи поднесли на блюдечке?

Краб проворно засеменил вперед, к запечатанному люку в переборке. Похоже, он закрылся перед тем, как корабль начал разгонятся.

— Теперь мы пройдем сюда, в ту часть корабля, которую я опечатала. Должна предупредить, что там ваше восприятие немного изменится. Не сразу. Но мы находимся на границе зоны, где действие установки начинает влиять на сенсорику. Возможно, у вас уже появились немного неприятные ощущения. Вы уверены, что хотите идти дальше?

Ремонтуа посмотрел на Фелку, и та утвердительно кивнула.

— Веди, Скейд.

— Что ж, прекрасно.

Люк с натужным хрипом открылся. Пространство за ним казалось темным и мертвым. Следуя за роботом, Фелка и Ремонтуа прошли на дискообразный подъемник, похожий на поршень, и спустились по вертикальной шахте еще несколько палуб.

Ремонтуа прислушался к своим ощущениям. Ничего необычного. Он покосился на свою спутницу, вопросительно подняв бровь, Фелка отрицательно качнула головой. Она тоже ничего не почувствовала, хотя очень легко улавливала подобные вещи.

Дальше начались вполне обычные коридоры. После нескольких коротких остановок — необходимых, чтобы восстановить силы — робот привел их к неприметной стене. На ней не было никаких меток — ни визуальных, ни голографических, ни энтоптических. [31] Однако краб уверенно ткнул куда-то манипулятором, и через секунду на этом месте начало раскрываться отверстие, похожее на вертикальный кошачий зрачок. Сходство усиливал багровый свет, который лился из щели.

— Здесь я и живу, — произнес робот. — Милости прошу.

Они проследовали за представителем в просторное теплое помещение. Ремонтуа удивленно огляделся. В самом деле, весьма неожиданно… Обыкновенная полупустая каюта, в которой установлена какая-то аппаратура. Один предмет — небольшой, немного жутковатый, похожий на обломок скульптуры — Ремонтуа никак не смог опознать. Помещение наполнял мягкий гул, исходящий от приборов, но и в этом звуке тоже не было ничего странного.

Еще здесь находился предмет, на который Ремонтуа сразу обратил внимание — самый крупный из всех. Это было черное металлическое яйцо. Оно покоилось на постаменте ржаво-красного цвета, усеянном дрожащими аналоговыми циферблатами — настоящий антиквариат, пережиток зари космической технологии, когда исследования ограничивались околоземельным пространством. Ремонтуа понял, что перед ним спасательная капсула, сделанная по проекту Демархистов, простая и надежная. На борту кораблей Объединившихся такой штуки никогда не встретишь.

Капсула была маркирована предупреждающими инструкциями на всех общих языках — норте, русише, каназиане, яркими пиктограммами и схемами спектрально чистых цветов. Корпус украшали двухполосные и крестообразные толкающие двигатели, серые выпуклости сенсоров и коммуникационных систем, сложенные солнечные батареи и парашюты. Дверь с маленьким треугольным окошком по периметру крепилась взрывными болтами.

Внутри капсулы кто-то был. Через окошко Ремонтуа увидел тело, скрюченное и бледное — очень смутно, потому что оно лежало в янтарном геле, то ли защищающем, то ли питательном. Гель чуть заметно колыхался — непонятно почему.

— Скейд? — вырвалось у Ремонтуа. Он вспомнил, как навещал ее перед отлетом.

— Смотри, смотри, — отозвался краб. — Внимательно. Уверена, это тебя позабавит.

Ремонтуа и Фелка прижались к окошку. Туша, заточенная в капсуле, была розоватой и напоминала эмбрион. Сквозь хитросплетения проводов и катетеров можно было разглядеть движение, не более одного в минуту. Существо дышало.

Это явно была не Скейд и даже не ее останки. Это был вообще не человек.