Ковчег спасения

Конечно, отказаться от участия он не смог.

И вот он здесь, в световых годах от известного и привычного. Хлестун отлично служил Скорпиону, не только выполняя распоряжения, но временами и предвосхищая его действия, чем заслуживал сдержанную, но оттого более весомую похвалу.

Вблизи чужой шаттл имел знакомый, типичный вид сочленительской машины, походил на отшлифованный морем голыш. Все темно и ровно, ни единого огонька. Хлестун осветил судно прожекторами, отыскивая шлюз, почти невидимую издали линию на корпусе. Расстояние до чужого корабля – пятнадцать метров, скорость сближения – метр в секунду. Суденышко крохотное, отыскать человека на борту будет нетрудно – конечно, если Скади выполнила свое обещание.

Когда он находился в десяти метрах, посреди сочленительского шаттла вспыхнула искорка – будто первый луч нарождающегося солнца.

Хлестун не успел и моргнуть.

Слева по борту «Паслена» не было видно звезд, лишь безбрежный океан черноты. Из-за скорости видимый мир сжался в кольцо вокруг субсветовика. Но корабль-преследователь двигался с той же скоростью, поэтому наблюдался прямо позади.

Яркая точка взрыва проколола бескрайнюю черноту, словно случайная заблудившаяся звезда.

Скади изучила вспышку, учла небольшое красное смещение и вычислила: мощность взрыва в несколько тератонн – это сама боеголовка плюс небольшое количество антиматерии. Оружие уничтожило суденышко размером в шаттл, а не звездолет. Взрыв машин субсветовика, работающих с чудовищными энергиями квантового вакуума, дал бы мощность на три порядка большую.

Так что Клавэйн снова оказался умнее. Впрочем, нет – он всего лишь проявил себя неглупым. Скади пока не сделала ошибок. А он отбил все атаки, но сам до сих пор не ударил. Преимущество еще на ее стороне. К тому же одна из атак, несомненно, смогла нанести вред кораблю Клавэйна. Да и последняя вынудила его растратить ценное топливо. А оно бы очень понадобилось для грядущих битв вблизи Ресургема. Клавэйну пришлось растратить ресурсы и силы. С военной точки зрения, Скади потеряла лишь возможность убедительно блефовать.

Но Скади и так не слишком полагалась на блеф.

Настало время исполнить задуманное.

– Ты лживый подонок! – заорала Антуанетта, врываясь в каюту.

Ксавьер лежал на спине, уместив компад на коленях. Девушка заметила бегущие по экрану строчки программы, напоминающие вычурные, изощренные по форме стопы стихотворения на незнакомом языке. Ксавьер держал в зубах стилос, и тот выпал, когда парень открыл от удивления рот. Компад шлепнулся на пол.

– Антуанетта? В чем дело?

– Я все знаю!

– Что ты знаешь?

– Про закон Мандельштама, про Лайла Меррика, про «Буревестник», про Зверя. И про тебя.

Ксавьер сел, коснувшись ногами пола, запустил пятерню в густую черную шевелюру.

– Да что тебе известно? – спросил он смущенно.

– Не ври мне!

Она бросилась на Ксавьера, молотя, но силы в ее ударах не было. Если бы не злость и отчаяние, они бы показались всего лишь любовной игрой. Но Ксавьер прикрыл лицо руками, подставил предплечья. Попытался заговорить, но лишь разжег ярость. Конечно, она не станет слушать жалкие лживые оправдания!

В конце концов ярость сменилась плачем. Тогда Ксавьер осторожно перехватил кисти девушки:

– Антуанетта…

Та ударила еще раз и заревела вовсю. Она любила его и ненавидела, хотела уничтожить и не желала ему зла в одно и то же время.

– Я не виноват, – проговорил Ксавьер. – Клянусь, не виноват.

– Почему же ты мне не сказал? – Она встретила его взгляд, часто моргая, заливаясь слезами.

– Почему не сказал?

– Именно об этом я и спрашиваю!

– Потому что твой отец взял с меня слово, что сохраню это в тайне.

Когда Антуанетта успокоилась и стала способной понять и принять правду, Ксавьер рассказал о прошлом.

Джим Бакс много лет дружил с Лайлом Мерриком. Оба водили грузовые суда в окрестностях Ржавого Пояса. Обычно пилоты-торговцы, работающие в одной сфере деятельности, вряд ли дружат по-настоящему: в коммерции бывают периоды везения и невезения, и ради выживания приходится выхватывать куски из-под носа у ближних. Но Бакс и Меррик занимали очень разные экологические ниши, работали с разными клиентами, и потому соперничество не омрачало дружбы.

Джим Бакс перевозил тяжелые срочные грузы по траекториям, требовавшим большой тяги и расхода топлива. Он легко брался за «горящие» заказы и держался, хотя и не всегда, в рамках закона. Сам клиентов-уголовников не искал, но и не спешил отказывать, если они все-таки обращались.