Ковчег-Питер

– Нет, мне не надо. Вы лучше скажите, что мне делать, я вот думаю, что тоже мог обидеть одну женщину, – почему-то мне казалось, что если передо мной священник, то у него наготове уже будет какой-нибудь совет или, еще лучше, правильное решение. Сидя рядом с ним, я вдруг понял, что это именно то, чего мне так сейчас не хватает: гарантированно правильного решения проблемы. Чтобы наверняка. Чтобы потом совестью не мучиться и не удивляться, каким же я был дураком и как это меня угораздило.

– Я ее не то чтобы обидел, но во всяком случае причинил неудобства, – рассказал я батюшке. – Она рассердилась на меня, уехала с дачи, а в городе так и не появилась. Я хочу извиниться и все такое, а найти ее не могу. Она, может быть, к дочери поехала, а как эту дочь найти, я не знаю. Даже фамилию дочери не знаю, потому что она замуж вышла и наверняка сменила фамилию. Зачем вообще женщины меняют фамилии? Как будто следы заметают из-за всего того, что натворили до свадьбы.

– Жены повинуются своим мужьям, потому что муж есть глава жены, – объяснил священник и спросил зачем-то: – А ты женат ли?

– Нет, – ответил я и почувствовал раздражение, что разговор вильнул в какую-то другую сторону. Батюшка должен был все-таки понять, что у меня реально есть проблема, посерьезнее женитьбы. Времени-то у нас с ним на разговор было, судя по всему, не так уж и много. Далеко ли тут до этой его Романовки, может, километров пять всего, раз он пешком туда отправился. Я даже немного сбросил скорость, чтобы успеть услышать какой-нибудь его совет. Но батюшка был очень озабочен моим семейным положением:

– Отчего же не женат? Ведь наверняка есть у тебя любимая девушка?

– Девушка меня бросила, потому что я нищеброд, – ответил я довольно резко. Если бы я не знал, что это священник, я бы, наверное, просто соврал ему, что, мол, да, все у меня отлично, а свадьба, вот верите, буквально в следующем месяце. И все по высшему разряду, на Лазурном берегу Франции. Но священника почему-то мне было стыдно обманывать, и я уточнил на всякий случай:

– Знаете, что такое нищеброд? Это когда денег мало.

Батюшку моя история нисколько не смутила, он пожал плечами, надул щеки и опять покивал головой. Потом сказал:

– Отцы-пустынники говорили, что быть богатым и иметь много денег – это не одно и то же. Тот, кто стремится заработать больше и не доволен своей жизнью, беднее того, кто радуется тому, что имеет.

– Ну, предположим, – согласился я. Какой смысл спорить сейчас с его древними авторитетами, тем более что по большому счету я и сам считал так, как эти его отцы-пустырники или как их там. Я даже подумал, что на этом можно было бы построить новую рекламную кампанию моего магазина, только вот батюшке об этом говорить, наверное, не стоило. – Слушайте, я вообще-то про свою учительницу хотел спросить. Вот что мне теперь делать? Вдруг с ней из-за меня что-нибудь случилось? Слушайте, вот знаете, я еще боюсь, что если с ней, и правда, что-то случилось, то могут подумать на меня.

– Ну, может, как-нибудь с Божьей помощью и образуется, – сказал батюшка и кивнул на маячащий впереди указатель и съезд с трассы: – А вот и Романовка.

Я молчал. Если честно, мне было обидно, что он так ничего толкового мне и не сказал. Высадил его возле небольшой каменной церквушки с колоколенкой и одним выкрашенным в небесный синий цвет куполом. За оградой уютно пестрели садовые цветы, у ворот сидел большой кот и намывал морду лапой.

– Может, зайдешь? Я попрошу, чтобы тебя сестры в трапезной накормили, – предложил священник.

– Да нет, спасибо, я тороплюсь, – ответил я.

– Ну, если что, ты заезжай. Спросишь отца Николая, это я и есть. Желаю тебе мира душевного. Храни тебя Бог! – сказал батюшка. И, вылезая из машины, все-таки оставил на сиденье несколько больших розовых яблок. Я вернулся на трассу и по дороге до города думал, почему он сказал мне «если что, ты заезжай». Может, он решил, что я, действительно, сделал что-нибудь со своей учительницей и скоро захочу покаяться и отправиться в тюрьму, так что мне понадобится священник?

Когда приехал домой, на душе было противно, и я сразу завалился спать.