Ковчег

Ворота открыли быстро. С большим генератором решили не возиться, сразу занялись маленьким. Работа закипела. Совместными усилиями генератор был разобран, по частям вытащен на улицу и погружен в кузов грузовика. Туда же покидали найденные лопаты и лом. В кузове сразу стало тесно — разместиться при желании можно, но враскоряку.

Я откинул капюшон и, прищурившись, посмотрел вверх. Просветов в небе не наметилось, но дождь временно стих.

— Вы сейчас к школе, заключенных забрать?

— Ага. — Водила нам достался неразговорчивый, зато просидевший за баранкой без малого четверть века.

— Оттуда сразу в город?

— А чего ждать? Погрузим, что сказали, и поедем.

— Десять минут подождете?

— Десять подождем, — снисходительно согласился водитель.

— Кудай-то намылился? — поинтересовался Сан Саныч.

— Домой, куда. Я же еще вчера хотел. Из головы вылетело…

Вчера и впрямь вышло глупо. «Скалу» разгребали до вечера. Уже смеркалось, когда мы отправились обратно, оставив позади лишь пустые полки. Выбрали все подчистую, даже ненужные, на первый взгляд, насадки для садовых шлангов, грабли, электродрели и бензопилы. Тележка и корзины на колесиках, которыми мы пользовались для транспортировки мелкого барахла, оказались забиты под завязку. Без неприятностей не обошлось. На полпути у одной из них сломалось колесико. Пришлось распихивать груз по рюкзакам, а потом, чертыхаясь, тащить облегченную тележку, выслушивая мерзкий скрежет железа по асфальту и утешая себя мыслью, что тут недалеко.

В результате, когда мы уходили из школы, основательно стемнело. Ночная Самара разительно отличалась от более-менее спокойного Управленческого. Даже ружья не гарантировали безопасность, тут нападали на отряды и покрупней нашего. Всю дорогу мы были на взводе, и потому лишь на подходе к лагерю я вспомнил: так и не заглянул в родную квартиру…

— Что ты там забыл? — Игорь, заслышав нашу беседу, выбрался из кузова.

— Одежду хотел кое-какую взять. И Библию. Отец Владимир просил, говорит — не хватает.

— У тебя есть Библия? — В голосе Игоря прозвучало такое изумление, будто он уличил меня в хранении тонны героина.

— Ну да, я пробовал читать.

— И как? — с искренним любопытством спросил Сан Саныч.

— Бросил, как. Тяжелый текст.

— Да уж не детектив. — Охранник запрыгнул в кабину. — Мы подождем, но не задерживайся.

— Хорошо.

Я козырнул Санычу и водиле и быстрым шагом пошел в обход телефонной станции. Грузовик всхрипнул, заворочался, выбрался на дорогу и, тяжело покачиваясь, унесся к школе.

— Любишь ты приключения. — Игорь нагнал меня и зашагал рядом.

— В смысле?

— Вот почему до школы не подъехать, а остаток пути пройти пешком?

— Ты в кузов заглядывал? Там не повернуться.

— Зато быстрее и безопасней.

— Ну, знаешь…

Книжный рационализм Игоря иногда вгонял меня в ступор.

— Вот я об этом и говорю: любишь приключения.

— А кто их не любит? Сам-то со мной пошел, а не с грузовиком, — попытался отшутиться я.

— Потому что поодиночке ходить — последнее дело, тебе ли не знать, — с совершенно серьезным видом пояснил Игорь.

— То есть, ты теперь не только ассасин, но и бодигард по совместительству?

Я легонько толкнул парня в плечо.

— Да ну тебя, все хохмишь. Взрослый же дядя, на десять лет меня старше, — насупился было Игорь, но тоже не сдержался и улыбнулся. — Ладно, прорвемся.

В просвете между домами мелькнула школа. Грузовик уже припарковался, и водитель с автоматом на груди ждал, пока перетащат вещи со склада. Я помахал рукой, но он, кажется, нас не заметил. Мы вышли на Чернореченскую. Я с тоской посмотрел на огромное здание крытого корта — последнее место работы. Перевел взгляд на приземистую поликлинику, куда мы сгрузили связанного Михалыча.

После возвращения в Самару я первым делом проверил крышу поликлиники. Михалыча не было. Вырвался он сам или ему помогли — кто знает? Сказать по правде, я бы не позавидовал тому сердобольному человеку, что разрезал путы крановщика. Плавали, знаем. В квартиру я шел с опаской. Михалыч знал мой адрес и мог… да мало ли что психу в голову придет? Хотя бы устроить пожар. Однако дверь была на месте, замки закрыты, и никаких следов взлома я не обнаружил. Если Михалыч и выжил, у него нашлись дела поважней.

Мы свернули во дворы, и я вдруг почувствовал противный зуд, будто тысяча крошечных кусачих жучков промаршировала по спине. Ощущение исчезло так же внезапно, как появилось, а следом заломило в висках. Несильно, но неприятно. Секунду спустя ноздри обжег странно знакомый запах.

Я остановился. Игорь, бодро шагавший рядом, тут же врос в землю и скинул с плеча ружье. Шепнул:

— Что случилось?

— Нет, ничего, все в порядке. Пошли.

Я осторожно втянул воздух — привычный прелый аромат ранней осени. В висках продолжало пульсировать, однако боль исчезла без следа.

Игорь хмыкнул и закинул «Диану» на плечо. Мы вышли на детскую площадку перед домом.