Ковчег

 Потом она с Сашкой на руках, зашла ради интереса в сельпо, денег у неё всё равно не было. Покормила грудью перенервничавшего Сашку и пошла на место встречи с возвращающейся машиной.

 - Слава Богу! - Сотникова быстро и неумело перекрестилась. - Теперь сыночек мой под защитой ангела-хранителя...

 Подъехавший вскоре Серёга, посадил их в дребезжащую, пропахшую бензином кабину и отвёз обратно домой. Вернувшись в гараж, он между словом рассказал мужикам кого и куда возил. 

 - Вон оно как! - Кому надо, тот понял, и к вечеру в хату Иванёнковых потянулись соседи и родственники.

 Мать бросилась в погреб, а там кроме подмороженной картошки, десятка яиц и бурякового самогона ничего не осталось. За долгую зиму всё подъели подчистую. Хорошо ещё приходили гости кто с чем мог. Засолка, пирожки и даже кусок сала соседки тётки Дуни оказались на общем столе. Гости много пили, мало ели, зато весело танцевали и громко пели. Местный кузнец, Иван Тимофеевич, мужчина видный и добрый, безжалостно растягивал меха трофейного баяна и кричал Шурке:

 - Эх, весёлым парнем вырастит Сашка!

 - Это почему же?

 - Бачишь, какие крестины у него получились. - Ивана Тимофеевича, родственника по линии матери, она записала в церкви крёстным. - Давай наяривай!

 - А уж, каким умным! – Вторила ему подруга Валька, деревенская портниха и певунья, крёстная мать новообращённого. - Батя у него шибко грамотный... Эх, эх!

 Ближе к ночи, на верном велосипеде, вернулся с полей уставший отец виновника торжества. Он с удивлением посмотрел на танцующих односельчан.

 - Чего вы разгулялись? - задал он логичный вопрос.

 - Соседи решили отметить Первомай. - Шепотом ответила жена.

 Хотя этот праздник, в общем-то не отмечали, весной на земле дел много, Николай успокоился, поел и пошёл спать. Гости ещё некоторое время куролесили, затем постепенно разошлись. Хозяйки убрали со стола, помыли посуду и легли спать далеко за полночь.

 Лёжа в постели, прислушиваясь к тяжёлому дыханию мужа, Шурка думала, что скоро вставать, доить и выгонять корову на пастбище.

 - Слава тебе Господи, всё прошло удачно! – Сотникова перебирала  в уме события прошедшего дня. - Благодать–то, какая!

 Шура счастливая, от того, что всё прошло хорошо, коротко и крепко заснула. Шёл ей всего двадцать второй годок и жизнь впереди представлялась бесконечной...

 В саду за домом разрывались от любви певучие соловьи. Мир по ежегодному плану стряхивал с себя остатки долгой зимы и поэтому был вечен. В открытое окно комнаты врывался клейкий запах раскрывавшихся берёзовых листочков. Вокруг цвела и шумела буйная весна 1968 года...  

4

 Первым в мужском отделении жилого сектора Убежища проснулся Зоотехник, молодой и высокий человек, с искривлённой от рождения спиной. Быстро и бесшумно встав со своего недружелюбного ложа, он, потягиваясь на ходу сухим, жилистым телом, энергично, но выставив для страховки вперёд руки, перешёл в соседнее помещение. Там размещалась животноводческая ферма, где плодились и набирали вес его подопечные. Тут находилось рабочее место, к которому он был по-настоящему привязан.

 - Как вы тут без меня? – он вслух поприветствовал обитателей питомника. - Сейчас будем кормиться, только сделаю кое–что…

 Естественно никто не ответил. Однобокую тишину Убежища нарушали лишь приглушённые звуки падающих капель воды, тяжёлые, потому что насыщенные жизнью.  По соседству, в комнате со специальными лотками, таяли необъятные глыбы льда, добытые бригадой Шахтёра.

 - Повар срочно требует сверки отчётности за прошлый месяц. – Усмехаясь, подумал Зоотехник. Он не любил скучных цифр и предпочитал живую работу. - Опять будет полсмены энергично и въедливо выискивать расхождения в десяток тушек!

 Он на ощупь, привычным движением, включил дежурное освещение. Маломощная лампочка осветила крохотный тамбур, перед герметичным входом на животноводческую ферму. Зоотехник относился к числу немногочисленных привилегированных граждан, имевших в своём распоряжении доступ к аккумуляторным батареям. Впрочем, он редко пользовался драгоценной энергией, довольствуясь подсветкой грибковой плесени, щедро разросшейся по бетонным стенам. Его подопечным свет вообще был не нужен…

 - Только бумагу переводим на дурацкие отчёты! – возмутился он и шумно сел за крохотный письменный стол, сбитый из досок снарядного ящика. - Пишем, пишем, а работать когда?

 Только он собрался сочинять неблагодарный отчёт, как входная дверь резко, с пронзительным визгом открылась, и в проёме появился ранний посетитель. Зоотехник не смог сдержать возглас и в его голосе причудливо сплелись восторг, испуг и уважение:

 - Патриарх!

 - Тише...

 - Так рано... - удивился вежливый Зоотехник. - Вы ко мне?

 - К кому же ещё?

 - Проходите, садитесь, – он вскочил, уступая единственный стул. - Какая честь!

 - Ладно, ладно успокойся… - старческим сварливым тоном осадил его вошедший. - Портишь батареи?

 Гость сегодня не выспался, ему под утро приснилась мать-покойница. Когда она приходила к нему молодой и красивой, он целый день не мог избавиться от щемящего чувства вины.