Ковчег

 К чему не удавалось привыкнуть, так это к постоянному желанию оправить естественные надобности человека. Сходить по маленькому захотелось уже через полчаса тряски.

 - А как?

 Приказ не покидать машины категорический. И попробуй высунуться, если по бокам стреляют грозные «дуры», весом в десятки тонн. Позже рассказывали, что кого–то из соседей по учениям таки задавили... Короче никак, а хочется сильно и всем. Командир взвода Жиров не выдержал первым и, плюнув на офицерскую гордость, выдал историческую фразу.

 - Гори оно синим огнём, – лейтенант облегчённо помочился в разогретое до температуры кипения отделение двигателей машины. - Я больше не могу!

 Гореть оно не стало, да ещё синим огнём, а завоняло прилично. Лейтенант, поняв ошибку, отливать другим запретил в приказном порядке. Что делать? Терпеть больше сил нету!

 - Я придумал. - Сашка проявил солдатскую смекалку.

 Быстро сорвал от нетерпения раструб огнетушителя и высунул сужающую часть в бойницы корпуса машины. В широкую часть пристроил своё хозяйство и сделал дело.

 Такого удовольствия от процесса он не получал в жизни ни до, ни после... Вскоре изо всех бойниц машин батальона торчали раструбы, и потёки жидкости на броне блестели на солнце так, что венгерский генерал спросил нашего:

 - Это что новый вид маскировки?

 - Нет, – ответил всё сразу понявший русский генерал. - Военная хитрость...

 Возможно, за неё рядовой Сотников после учения получил похвалу командования в виде благодарственной грамоты.

 - Прикольно получилось. - Даже сейчас, сидя в палатке, у печки отбрасывающей причудливые тени ефрейтор, вспомнив о том случае, заулыбался от удовольствия.

 Крайний слева рядовой Жуков из Кировской области завозился во сне. Чувствовал, наверное, что его очередь дежурить, а может просто замёрз... Сашке спать не хотелось, и он решил посидеть ещё. Подкинув в «буржуйку» угля, подумал:

 - Пусть поспит «молодой», - уж кто знал об этом лучше его. - Ему ох, как хочется...

 Он вспомнил, как сам попал в беду из–за извечного и невыполнимого солдатского желания выспаться. После возвращения части к месту постоянной дислокации служба начала потихоньку налаживаться. Он по-прежнему через сутки заступал в караул. По–прежнему спать хотелось до смерти, но прибыл новый призыв. Из категории бесправных «духов» он перешёл в более привилегированную группу «салаги».

 - Ну "духи" вешайтесь! - теперь он говорил так новобранцам.

 Осень того года выдалась необыкновенно холодной для обычно тёплой Германии. В армии всё делается по приказу и переход на зимнюю форму одежды в том числе. А это значит, что даже поношенную шинель в караул не оденешь до определённого числа, только тоненькую гимнастёрку под кодовым названием х/б.

 - Не барин, - в ответ на сетования Сашки ответил разводящий караула сержант Хорошилов. - Не замёрзнешь!

 А мороз на улице пять градусов в мёртвую ночную смену с двух до четырёх часов...

 В ту смену и произошёл с рядовым интересный случай. Толком не проснувшись после двух часов отдыхающей смены, спать ему полагалось теперь по сроку службы, он сменил на посту охраны боксов с техникой окончательно закоченевшего Юрку Белых.

 Впереди страшной перспективой маячили два часа нахождения на холоде, в то время ночи, когда по преданиям активизируется всяческая нечисть.

 - Какая холодина. - Сашка зашёл за угол здания боксов.

 Ледяной ветер здесь почти не ощущался. Он закрыл глаза от резкого перепада ощущения разницы температур. Здесь в укромном углу, защищённом от ветра, он нашёл почти рай земной. Внезапно Сотников услышал шаги и строго по уставу вышел на освещённое место и крикнул:

 - Стой! Кто идёт?

 - Свои...Чего разорался!

 - Точно проверка, – мысль пришла как бы со стороны. - Хорошо вовремя услышал...

 Идущими оказались разводящий Хорошилов и сменщик по следующей смене. Ничего не понимая, Сашка сдал пост и направился с сонным сержантом в караулку.

 - Может, случилось что? – недоумевал он по пути к манящему теплу караулки. - Почему сменили?

 Сдал оружие и, взглянув на часы, застыл в немом удивлении. Часы показывали половину пятого утра. Получалось, что он проспал стоя на холоде два часа и даже не заметил этого! Так получилось.

 - Повезло ничего не скажешь.

 На зимний полигон Сотникова не взяли. Нескольких солдат оставили для охраны оставшегося имущества части. Какая вольная жизнь наступила! Сказка... В караулке оказались ребята одного призыва, ничего не делали, ели и спали. Через неделю такой жизни Санёк обленился и даже на пост собирался с неохотой.

 - Делать нечего, выходить надо, – с такими мыслями он одевался перед очередным выходом на пост. - А не хочется...

 Ночь выдалась снежная, накануне мороз достигал двадцати градусов и по уставу караульной службы, можно было надевать тулуп и валенки. Разомлевший от сна Санёк накинул поверх шинели огромный тулуп и всунул босые ноги в валенки. Только по пути к месту службы он заметил, что валенок на правой ноге рваный и из приличной дыры выглядывает большой палец.

 - Вот чёрт, – подумал в тот момент служивый. - Так и замёрзнуть можно.