Ковчег

Но потом почему-то перестали. Жрать, и, соответственно, дохнуть. Умные, значит, оказались… Пришлось искать другие методы. «Бомбардировщики» были переделаны в «штурмовики». В качестве оружия планировали применять противотанковые гранатомёты и залповые огнемёты. От использования РПГ отказались почти сразу. Они были эффективны только при прямом попадании в цель, и то не всегда приводили к летальному исходу. Кумулятивная струя просто прожигала бронированное чудище насквозь, и, если при этом не задевала никаких жизненно важных органов, толку с неё было немного. Кроме того, при стрельбе от отдачи, которой теоретически быть было не должно, но она почему-то была, аппарат сильно клевал носом, что на низкой высоте было чревато катастрофой. Поэтому на мотодельтаплан попробовали навешивать по четыре «шмеля» с термобарическими зарядами. Эти выводили противника из строя, даже если взрывались рядом. Но клевок носом никуда не делся. Пришлось сделать таймаут, пока не подвезли обычные небольшие авиабомбы. И мотодельтапланы снова стали бомбардировщиками.

What I've felt
What I've known
Never shined through in what I've shown
Never free
Never me
So I dub thee unforgiven

Так что теперь «летучие охотники» делали по два-три боевых вылета в день. Остальные занимались охраной строительства. Форт рос «не по дням, а по часам». Он стал уже напоминать средневековую крепость. Разве что на угловых башнях установлены не баллисты, а пулемёты, да болтающийся вверху аэростат с антенной дальней связи под ним для средневекового замка как-то нехарактерен…

И на этом строительство останавливаться вовсе не собиралось. Кроме того, где-то там, далеко, со стороны Портала пробивали дорогу, по которой, в том числе, сюда должны были закинуть несколько БТРов, а отсюда вывозить мясо местных псевдодинозавров, решая тем самым продовольственную программу.

Игорь потянулся в темноте. «Ну, да это ещё не скоро». Пока главная задача — основательно сократить поголовье хищных тварей. Завтра с утра — очередной боевой вылет. Спать… Спать…

Never free
Never me
So I dub thee unforgiven

You labeled me
I'll label you
So I dub thee unforgiven

* * *

Никогда не думал, что просмотр документального фильма может быть таким увлекательным занятием. Да я, в принципе, и этот фильм просмотрел бы вполглаза с пятого на десятое, если бы не комментарии сидящего рядом папаши Мюллера.

Когда он позавчера выдал стандартную фразу о «пренеприятнейшем известии», я ответил тоже стандартно: «К нам едет ревизор?». Оказалось, что таки да. Американцы попросили принять своего представителя для переговоров. Ну, раз такие люди «просят»…

Представителя было решено принять на одной из наших военных баз. На встречу с ним поехал, естественно, не я, а «зиц-председатель», изображающий нашу Самую Главную Шишку в этих краях. Он и раньше проводил подобные переговоры, так что не впервой… Вот только раньше для переговоров нас вызывали, а не к нам приезжали… И «куратор» у нас был другой. А сейчас ехал совсем не тот человек.

Непонятно было, радоваться сему факту, или огорчаться. С одной стороны, переход из категории людей, которых для разговора вызывают, в категорию людей, к которым для разговора приезжают — это хорошо. С другой стороны, «одна снежинка — ещё не снег». Может, ехали к нам, всего-навсего, чтобы лично оценить боеготовность наших негров, и никакое «уважение к нам» здесь не замешано. А в следующий раз, если он будет, нас снова вызовут, и мы снова понесёмся на задних лапках… М-дя. Правильно Стэнли Кубрик сказал когда-то: «Большие страны похожи на бандитов, маленькие — на проституток». А мы даже и не страна, а так — «группа товарищей». Так что, как это ни неприятно, приходится нам проститутить по полной… И под большие страны ложиться, и под маленькие… и не только под страны…

Непонятно также, что сулила смена «контактёра». О госте мы ничего узнать не успели, а янки, кроме его имени и фамилии, ничего нам сообщить не соизволили… Могли бы хотя бы звание и место службы добавить… А теперь гадай, поменяли «нашего» прежнего полковника на трёхзвёздочного генерала, или на какого-нибудь капрала…

В общем, из встречи предстояло выжать не только максимум пользы, но и максимум информации… Хотя, информация — это тоже разновидность пользы. И вот, на следующий день после встречи, мы с папашей Мюллером сидели в зале заседаний и, просматривая видеоотчёт о встрече, оценивали эту самую пользу. Точнее, результаты встречи в кратком виде были доведены до нас гораздо раньше, просто я, получив в составе общего отчёта распечатку характеристики нашего гостя с заполненными графами «национальность», «место рождения», «психотип», «отношение к женщинам», «отношение к азартным играм», «сексуальные предпочтения»… И ещё куча пунктов, так что хватило на машинописную страницу текста, удивился, как все эти данные могут быть получены из одного разговора.