Коварный обольститель

Однако до утра Феба чувствовала себя в некоторой безопасности от нападения. У нее почти не оставалось времени, чтобы придумать, как вырваться из тисков судьбы, которая начинала казаться неизбежной; на помощь же кого-либо из обитателей Остерби и вовсе рассчитывать не приходилось. Обратиться к мисс Бэттери – значило не только поставить гувернантку в трудное положение, но и почти наверняка гарантировать ее увольнение с такой рекомендацией, которая изрядно затруднит ей поиск другого места или вовсе сделает его невозможным. На Тома, безусловно, можно было положиться – он выполнит то, что она от него захочет, вот только помочь он ей ничем не мог. Оставалась только бабушка, которая действительно могла стать ее надежной союзницей. С леди Ингам ее связывало лишь шапочное знакомство, но Феба знала, что та расположена к ней, как было ей известно и то, что пожилая дама презирает и откровенно недолюбливает леди Марлоу. Будь Остерби неподалеку от Лондона, Феба, не задумываясь, отдалась бы под ее защиту. Но Остерби отстоял от Лондона на девяносто миль. Посылать письмо было бесполезно, поскольку вряд ли можно рассчитывать на то, что слабая здоровьем дама примчится сюда ради ее спасения в разгар холодной зимы, и хотя несколько раз бабушка показала себя более чем достойной соперницей мачехи, когда они встречались лицом к лицу, вдали от нее леди Марлоу все сделает по-своему.

Когда Феба уже была готова окончательно пасть духом под грузом столь нерадостных мыслей, она вдруг вспомнила о Томе, который должен был заглянуть к ней сегодня вечером. В душе у нее вновь затеплилась надежда; она начала строить планы и настолько увлеклась ими, что совсем забыла – леди Марлоу велела ей явиться к себе сразу же после того, как девушка переоденется, и вместо этого направилась на галерею, где семья, по заведенному суровому обычаю, собиралась перед ужином.

Глава 6

На галерее в гордом одиночестве пребывал Сильвестр, от нечего делать перелистывавший страницы какой-то газеты. Он стоял перед камином, в котором лениво тлел огонь, одетый со своей обычной элегантностью в черный сюртук, панталоны и простой белый жилет безо всяких излишеств. На поясе у него красовалась единственная цепочка, а в складках шейного платка переливался одинокий бриллиант; руку же его и вовсе украшал лишь тяжелый перстень с печаткой. Герцог не гонялся за последними веяниями моды, но выглядел при этом образцом стиля и утонченной изысканности, а покрой его сюртука заставил Фебу лишний раз остро ощутить убожество собственного наряда.

Заметив его на галерее, она растерянно приостановилась на пороге и ойкнула от неожиданности.

Сильвестр поднял голову, глядя на нее с легким удивлением во взоре. Спустя мгновение он отложил газету в сторону и учтиво проговорил:

– Плох тот гость, кто сходит вниз раньше хозяев, не так ли? Позвольте мне придвинуть ваш стул ближе к камину! Боюсь, очаг немножко дымит, но не настолько, чтобы испортить вам настроение.

В голосе герцога прозвучали нотки едва уловимого ехидства, которые не остались незамеченными ею. Она неохотно направилась к нему по галерее, однако, усаживаясь на стул, который он к ней придвинул, сообщила:

– Когда ветер дует с северо-востока, в Остерби дымят все камины.

Сильвестр уже имел полную возможность убедиться в справедливости этого замечания на примере выделенной ему спальни и потому не стал оспаривать его, ограничившись тем, что сказал:

– В самом деле? Полагаю, у каждого дома есть свои особенности.

– Разве в вашем доме камины не дымят? – поинтересовалась она.

– Почему же? Раньше дымили, насколько я помню, но потом этот недостаток удалось устранить, – ответил он, без колебаний позабыв о том, как часто напрочь задымленный холл в Чансе буквально доводил его до исступления, вследствие чего он и поклялся заменить средневековые очаги на современные камины с колосниками.

– Какое счастье! – заметила Феба.

Воцарилась тишина. Мисс Марлоу вперила рассеянный взгляд в застекленный шкафчик в стиле «Буль»[28]; его же светлость Солфорд, не привыкший к подобному обращению, взирал на нее с растущим раздражением. Его так и подмывало вновь взяться за газету, но он удержался от соблазна, напомнив себе, что негодование, вызванное ее невежливым поведением, не может служить оправданием для пренебрежения собственными манерами. Подобно опытному учителю, пытающемуся разговорить застенчивую школьницу, он сделал попытку возобновить беседу:

– Ваш отец говорил мне, мисс Марлоу, что вы прекрасно ездите верхом.

– Неужели? – безразлично откликнулась она. – А нам он говорил, что в Хейтропе вы затмили всех.

Он окинул ее быстрым взглядом, но спустя мгновение решил, что за ее словами не кроется ничего особенного.

– Полагаю, мне нет нужды говорить вам, что такого и близко на самом деле не было.

– О да, конечно! Я охотно верю вам, – сказала девушка.