Котовский

Комиссар бригады Котовского Петр Александрович Белов так описал разгром банды Матюхина: «…По договоренности между нами последним должен был выступить Котовский, и взмах его руки — послужить сигналом. И вот Котовский берет последнее слово. Он встает, на лице его заметна бледность. Владеть собой он умел, но здесь и он волновался… Как только он заговорил, все мы невольно сжали рукоятки револьверов, каждый знал, в кого он будет стрелять. Мы в этот момент смотрели только на Котовского, ожидая условного знака — взмаха левой руки. Вдруг Котовский громовым голосом крикнул: „Мы — бригада Котовского, и пришли вас, бандитов, уничтожить!“ И, не успев закончить фразу, выхватил наган и направил его в Матюхина. Спустил курок. Осечка. Второй раз. Осечка. Вдруг выстрел. Котовский стал медленно оседать на скамейку… Одновременно с выстрелом все остальные наши дали залп. А потом все смешалось».

Иван Матюхин свой шанс не упустил, сумев сбежать из Кобылянки. А Котовский за осечку нагана поплатился тяжелым ранением, чуть было не сделавшим его инвалидом.

Павел Тимофеевич Эктов, бывший штабс-капитан и бывший начальник штаба Антонова (формально он считался заместителем начальника «Главоперштаба», так как начальником «Главоперштаба» считался сам Антонов), стал героем рассказа Александра Солженицына «Эго». Хотя, отмечу сразу, биографию его и отчество (в рассказе он Васильевич) Александр Исаевич изменил, из офицера сделав сельским кооператором и заставив чекистов арестовать его на Тамбовщине, тогда как на самом деле чекисты заманили его в Москву на заседание мифического «Всероссийского съезда повстанческих армий и отрядов», где и арестовали. Да и должность у героя рассказа поскромнее — помощник командира полка особого назначения при штабе армии. На эту должность реальный Павел Тимофеевич Эктов был назначен 16 января 1921 года, но уже 23 января стал командиром этого полка, а затем дорос до заместителя самого Антонова.

Из рассказа выясняется, что предал он антоновцев не по подлости, а потому, что таким образом хотел спасти жену и дочь, которых в противном случае обещали расстрелять. Солженицын пишет: «Великий рычаг применили большевики: брать в заложники семьи…

Пожертвовать женой и Маринкой, переступить через них — разве он мог??

За кого еще на свете — или за что еще на свете? — он отвечает больше, чем за них?

Да вся полнота жизни — и были они.

И самому — их сдать? Кто это может?!»

У Солженицына Эктов — не «ярый вдохновитель бандитов», а такая же, в сущности, жертва Гражданской войны, как и преданные им матюхинцы.

Это трагический выбор Гражданской войны — или пожертвовать жизнью не только своей, но и своей семьи, или предать товарищей по борьбе. И Котовский ставил людей перед этим выбором. В своем рассказе о ликвидации группы Матюхина Котовский не упоминает о том, что шантажировал Эктова его семьей. Но простодушный Шмерлинг приводит в биографии Котовского такой разговор комбрига с Эктовым, очевидно, опираясь на свидетельства Ольги Петровны и других котовцев: «Котовский медленно застегивал пуговицы венгерки. Он говорил бледному, дрожащему Эктову:

— Вы дали мне слово быть преданным до конца. Ваша семья, как вы знаете, находится сейчас в Тамбове под арестом. В случае нашей победы я вам обещаю, что она будет немедленно освобождена. Во время нашей поездки вы все время должны быть рядом со мной, с правой стороны; я всё время должен чувствовать ваши стремена, чтобы знать, что вы никуда от меня не отлучаетесь. Иначе вас ждет немедленная смерть. Я на этот шаг иду сознательно и начатое дело доведу до конца, хотя бы ценой своей жизни».

Тут прямо не говорится, что если Эктов разоблачит Котовского, то семья Эктова будет расстреляна. Но вряд ли Павел Михайлович сомневался, что с семьей поступят иначе.

Ивану Матюхину тогда удалось убежать от Котовского, он был только легко ранен. Но два месяца спустя, в сентябре 1921-го, его застрелил вошедший к нему в доверие чекист Василий Георгиевич Белугин.

А Павел Тимофеевич Эктов, по одной из версий, отсрочил свою смерть всего на год. В 1922 году в Тамбове прямо на улице его застрелили неизвестные. Вероятно, кто-то из уцелевших антоновцев отомстил Иуде. Правда, нельзя исключить, что народная молва выдала желаемое за действительное и на самом деле Эктов мог прожить еще довольно долгую жизнь, особенно если догадался уехать куда подальше из Тамбовской губернии.