Котёл

— Не надо, прошу вас. Вы меня погубите. Это я так, шутькую. А на работы не хочу потому как не могу: то спина побаливает, то в брюхе урчит, ну что поделаешь- А вам я, когда выдадут пособие моей супруге, отстегну половинку, идет-

Аня, работница отдела беженцев, все равно донесла, куда следует, но там сказал: пока будем проявлять терпение, помня: в семье не без урода. Это сообщение попало в интернет и вызвало бурю возмущения у читателей.

За беженцами потянулись и солдаты вооруженных сил. Это были те, кого окружили и добивали, кто долго находился в окружении, без воды и продуктов, кого разъедали вши и мучили болезни, те у кого ныли раны. А их бросили как отработанный агрегат, о ком забыли украинские генералы, и о ком не знал Хальцман в Киеве. Хальцман не любил доклады на пораженческие темы, ему надо докладывать только о победах.

Первую группу вояк в количестве 38 человек, среди которых было много раненых, перевезли через границу и срочно отправили в Ростов. Многие нуждались в операции. Им сделали операции, спасли им жизни, отмыли их, переодели, накормили, положили в чистые светлые палаты, а когда поправились, отпустили домой. Ни хунта, ни ее отец Бардак Омама, ни Джон Баден не произнесли доброго слова в адрес русских. Они приказали своим подопечным считать, что такого случая не было. Это выдумка, вымысел. Пердуске- Хальцман все же отреагировал. Он приказал своим правоохранительным органам завести уголовное дело против тех солдат, что вернулись на родину, подремонтированные в России. Началось следствие, судилища. И только после этого верные сыны неньки Украины и их родители, их знакомые поняли: они были раньше не чем иным, как обычным пушечным мясом и шли воевать, рискуя жизнью, за Хальцманов, Кроликов, Капительманов, Коломойшей, Трупчиновых и только в этом качестве были востребованы. Исчезли выдуманные, созданные больным воображением понятия москали, что эти москали — представители великой страны, которая может себе позволить казнить и миловать, но не зацикливаться на мелочах.

За этой группой, спустя несколько дней, уже попросили убежище в России 438 человек. И им не было отказано. Для них соорудили палатки недалеко от границы и так же, в скором порядке, укладывали раненых на операционные столы. Если в первой бригаде не удалось спасти одного человека, то во второй, спасены были все. Надо признать, что гуманный акт России вернуть 438 бойцов украинской армии не дал никаких положительных результатов. Бойцы, вернувшиеся домой снова взяли в руки оружие и пошли убивать тех, кто проявил гуманность и отпустил всех по домам. Здесь сработало выражение Бисмарка, оно взято эпиграфом в самом начале романа.

Человек легче и быстрее прозревает, когда такому прозрению способствуют обстоятельства: уговоры, пропаганда так не действует, как те или иные события, когда гнилое нутро твоих кумиров выходит наружу. Если бы Хальцман обладал умом хотя бы слесаря второго разряда, он никому не позволил бы чинить расправу над теми, кто выжил при помощи протянутой руки со стороны кого бы то ни было. А он создал образ врага, он высосал его из пальца.

— Пачему не прошла третья волна мобилизации- Стукнул он кулаком по крышке стола. — Кто виноват- Галатей — ты- Я тебя уволю, но перед тем, как издавать Указ, тебе кое-что отрежут и пошлют супруге в целлофановом пакете.

Галатей встал, руки по швам, прослезился и свалился на пол. Его тут же подняли два жирных генерала, а Галатей был тонкий худой, молодой, легкий.

— Сиди и слушай, — рявкнул лидер нации. — Теперь я знаю, кто виноват. Это военкомы. Они виноваты. Пущай они отправляются на восток принимать участие в боевых действиях, а на замену им, надо отправить офицеров с одной рукой с одной ногой, получивших ранения в боях за неньку Украину. Слава Украине! Хайль! Зик хайль, зик хайль!

Бывший министр обороны Киваль, поднял руку: позвольте доложить.

— Докладывай, черт с тобой. Ты всегда несешь какую-нибудь гадость. Давай, трави.

— 438 бойцов вышли из окружения и перешли границу с Россией. Есть опасность, что они там и останутся. Связи с ними никакой. А если они там останутся, попросят политического убежища, что нам делать, господин президент, верховный главнокомандующий всех родов войск и наш любимый наставник. Мы без вас, Пердуске, ни туды, ни сюды, что прикажете делать-

— Молчать. Этого не было в природе. Чтоб наши доблестные солдаты сдались врагу, да еще примали лекарства. Да их россияне отравят, а может уже и отравили, вы это понимаете, Кивалкин — мигалкин- И почему вы это сказали. Разве вы не знаете, молчанье — золото. Это еще Степан Бандера сказал. Он был великий человек. Галатей, ты пришел в себя- Пришел. Когда будет парад победы в Севастополе-