Котик

— Я понял тебя, Ева. Прости, что не смог тебе дать того, что нужно. Будь счастлива! Но если ты передумаешь, то я буду тебя ждать. Всегда.

— Будь счастлив, Серёж, — делаю шаг и целую его в щёку.

Он грустно улыбается, но знает, что можно и не стараться. Уходит. А я стою и дышу свежим воздухом, закрыв глаза. Хочется домой. Париж, конечно, невероятно красив, но дома лучше.

— Вот как значит? Пока я там жду тебя, ты тут с бывшими обжимаешься, — говорит самый родной голос на планете. Слышу смешинки.

— Ты всё слышал? — улыбаюсь ему, не открывая глаз.

— Угу. Случайно подслушал и подсмотрел, — притягивает меня за талию.

— Он сам полез целоваться.

— Я знаю, я ведь наблюдал. Ждал твоего решения, — наконец, открываю глаза.

— Не верил мне? До сих пор сомневался?

— Конечно, верил, котик. Но мало ли, я всё-таки тот ещё урод. Да и Серёжа всегда готов ждать. Уверена, что не пожалеешь и не передумаешь?

Я то не переживаю. А вот Руслан, кажется, да.

— Уверена, Давыдов. Я тебе всё простила и отпустила. Конечно, если ещё хоть что-то будет, то это будет крайний раз. Больше сюрпризов я не переживу.

— Дальше только приятные, моя девочка.

— У меня тоже есть один приятный, Руслан.

Да. Я давно начала подозревать, когда меня убивала сначала слабость, потом тошнота, затем нервы начали шалить. Но я точно знала, что Давыдов работать бы мне не дал. Я сделала несколько тестов, все были положительными. Успела и к врачу съездить и сдать анализы. Всё было прекрасно. Меня разрывало на части от счастья и мне очень хотелось ему сказать. У меня было время, чтобы сделать это как-то красиво, но лучше, чем сейчас, когда всё уже позади, и не придумаешь. Встаю на цыпочки и тянусь к его уху.

— Скоро ты снова станешь папой, — кажется, я чувствую мурашки по его телу.

Руслан крепко прижимает меня к себе, и я чувствую всю эту любовь. Он поднимает меня и кружит вокруг, а на фоне начинают стрелять салюты. Давыдов целует меня крепко, не позволяя отстраниться.

— Какой срок?

— Я сразу попрошу меня не убивать, учесть моё интересное положение.

— Сколько? — смеётся Руслан, чмокая меня.

— Двенадцать недель, — и зажмуриваю глаза.

— Ева-а-а! — стонет мне в ухо. — Какого фига?

— Хотелось спокойно на показе отстоять, — смеюсь я.

— Как себя чувствуешь?

— Да всё хорошо. Меня штормило и тошнило раньше, но это было терпимо. Некогда было разваливаться.

— Блин, Евка, — утыкается носом в шею. — Я вообще-то планировал всю беременность тебя на руках носить и мечтал выполнять твои капризы.

— Я думала, ты планировал всю жизнь, — смеюсь, а у самой слёзы от счастья выступают. — Не переживай, капризы будут. Теперь я расслаблюсь.

— Я люблю тебя. Спасибо за миллион шансов и за нашу растущую семью.

— И я тебя люблю.

Мы проводим самую невероятную ночь в Париже. Давыдов так нежен. Мне кажется, что он миллион раз говорит, что любит меня. И я сама плавлюсь и таю в его сильных руках, из которых он меня не выпускает. Ни о ком и и ни о чём больше думать не могу.

— Я больше ни на секунду тебя не отпущу.

— Мне подходит, — шепчу ему.

— Венчание…

— Я согласна, — жмусь к нему ещё крепче. — На всё, что скажешь.

— Как же я тебя люблю, моя девочка.

После показа мы встречаем новый год огромной компанией с родителями и ребятами в большом загородном доме. Я рассказываю всем о беременности. Даже Марс соглашается поехать с нами взамен на то, что станет крёстным детям.

— А Лита поедет?

— Мы хотели позвать. Не будет же она одна, — Марс борется. Для него всё это сложно.

— Ев, я больной? Она ведь несовершеннолетняя.

— Ты не больной. Ты просто влюбился, — улыбаюсь я. — Хоть и не хочешь этого. Смотрел мой показ? Любовь бывает разная. Если у вас это всё взаимно, то почему нет? Просто береги её. Уверена, она сможет вернуть тебе веру в любовь.

Не знаю, как развиваются их отношения. Литу я долго уговариваю, но она мнётся. Зато, кажется, Марсу удаётся её уболтать. Ребята так рады Марсу, хотя тот и нервничал и был слегка скептично настроен. Он хмуро идёт к компании, но когда пацаны кидаются его обнимать, не может сдержать улыбку. Про Литу мы вкратце рассказываем, не вдаваясь в подробности, а ещё знакомим с Тимуром.

— Ой, какой хорошенький. Рус, ну копия ты.

— Ага, как на ксероксе делали.

Тимур улыбается и с радостью идёт ко всем. Ребята тоже приехали с родителями. Мы уже отмечали так новый год, все друг друга хорошо знали и всем было комфортно в такой огромной компании. Дом так красиво украшен, стол просто шикарный, всюду шарики, гирлянды, огромная ёлка.