Котик

— Прости, — мне искренне жаль. Даже слёзы в глазах проступают. Всё-таки гормоны.

— Евка, что случилось? — делает шаг и сгребает меня в объятия.

— Я не знаю. Просто не хочу, чтобы ты уезжал. Не могу объяснить.

— Ладно, — смиряется. — Заработаем ещё. Давай тогда хоть с Тимуром погуляем. Да, сынок?

Тимка лишь хлопает на него своими глазищами. Я собираюсь, довольная своим планом.

Весь день мы проводим семьёй. Заезжаем в ресторан, гуляем, покупаем всякую фигню. Уже подъезжая к дому, я слышу по радио в машине, что упал самолёт. Судя по виду Руслана, я мыслю правильно. Тот, на котором он не полетел. Давыдов поворачивается на меня, а я понимаю, что сегодня могла его потерять и у меня скапливаются слёзы. Я вообще стала какой-то нюней. Руслан молча целует мою руку, крепко сжимая до самого дома. Мы тихо заходим и заносим спящего Тимура. Только после этого Давыдов крепко сжимает меня, пытаясь надышаться.

— Ева, как…

— Я могла тебя потерять… — со слезами говорю ему. Я не знаю, как я это почувствовала. Понятия не имею.

— Чшш, тише, мой ангел-хранитель. Всё хорошо, я с тобой, котик. Всегда с тобой.

Руслан ещё очень долго этой ночью меня успокаивает и убаюкивает. Я плачу и цепляюсь за его руку, чтобы ощущать. Давыдов же тоже обеспокоен, но выглядит словно счастливым.

— Ты чего радуешься?

— Тому, что ты меня любишь, — смеётся, сам понимая, что он дурак. — Бережёшь и боишься потерять. А я о каком-то контракте переживал. Моя маленькая зеленоглазая ведьма.

— Господи, Давыдов, ты такой дурак! — хлопаю ладошкой по лбу.

— Что? — тихо и проникновенно шепчет. — Сначала ты меня приворожила, — начинает короткие поцелуи от самого виска и движется ниже. — Потом ты меня окольцевала. После этого привязала к себе прочно. Ева, я хочу повенчаться.

У меня аж челюсть падает. Руслан был достаточно верующим. Он не был каким-то фанатиком, но во что-то верил точно. И для него это был не просто красивый жест.

— Сумасшедший? Ты же знаешь, что это серьёзно. И навсегда.

— И я серьёзно и навсегда тебя люблю. А ты нет? — усмехается Давыдов.

— Рус, ну ты чего?

— Хочу, — смотрит на меня своими глазами, пожирая. — Я прекрасно знаю смысл. Я хочу с тобой.

— Хорошо, Давыдов. Как скажешь. Но ещё разок подумай, — я в себе была уверена, что хочу прожить всю жизнь с этим мужчиной и в рае, и в шалаше.

— Уже всё решил.

И ведёт меня в спальню спиной, параллельно целуя.

Глава 24

Показ проходит шикарно. Но, как я и думала, ажиотаж вокруг меня не стихает. Я уже готова ко всему.

— Ева, буквально недавно выяснилось, что у вашего мужа есть сын. В тоже время концепция вашего показа "Я тебя люблю". Вы заявляли, что вдохновляетесь любовью своих родителей, любовью к вашему мужу. Что же получается, вся концепция — лишь ход?

— Хороший вопрос, Яна. Вы правы. Я именно так и сказала. Но я не говорила, что любовь идеальна. Только влюблённость таковой зачастую кажется. Любовь же бывает разной. Она умеет вдохновлять, возрождать, уничтожать, совершенствовать, болеть, ненавидеть, ошибаться и прощать. Когда есть хоть что-то из этого, а не глухая пустыня, значит, ничего не закончилось. Любовь — это созидание. Жизнь достаточно сложная штука, и бывают разные моменты. Главное то, как вы к ним относитесь и насколько прочный у вас тандем. Мы с моим мужем сразу же решили и в горе, и в радости. Ошибаются все, никто не застрахован. Главное, уметь признавать ошибки, свои, так называемые, заносы. Ну и умение прощать тоже очень важно. Я не пропагандирую всепрощение, тут выбор каждого, но в моей истории Руслан Давыдов — это мой любимый муж и вдохновитель.

— То есть вы сохранили брак? Как вы отнеслись к чужому ребёнку?

— Именно так. Я очень люблю нашего сына, сейчас они, я уверена, смотрят этот показ и ждут меня. Что ж, может быть, перейдём к вопросам о мире моды? Если никто не против.

Далее конференция проходит более чем. Меня никак не задели вопросы этой зазнайки. Мне было без разницы, что обо мне думают. Для себя я всё решила. В конце всего мероприятия, когда камеры, к счастью, уже не направлены на меня, мне звонят. Серёжа.

— Да?

— Выйди, пожалуйста. Я у чёрного входа.

— Зачем?

— Выйди.

Что ж, ладно. Выхожу и вижу Якупова с огромным букетом роз. Волнуется. Чувствую, что сейчас что-то будет.

— Ева, я тебя поздравляю с невероятным показом. Ты была шикарна. Это тебе.

— Спасибо, Серёж. Тебя с победой.

— Спасибо, да, постарались, — смеётся он. — Ев, я уже другой, честно. Футбол для меня больше не на первом месте. Если мы что-то ещё можем вернуть, и всё что ты говорила на публике лишь услада для их ушей, то давай мы сделаем это. Я не могу без тебя.

И тянется к губам. Целует мягко, нежно, настойчиво. А я ничего не чувствую по отношению к нему.

— Серёжа! — отстраняюсь от него. — Я говорила это не для публики. Я люблю Руслана. Я приняла Тимура и надеюсь, что смогу стать ему хорошей матерью. А что до нас… Это пройденный этап. Прости, если причиняю боль.

— Ев, он ведь изменял тебе!

— Я в курсе, Серёжа, спасибо, что напомнил, — смеюсь я. — Но я уже всё тебе сказала. Я благодарна тебе за те годы, я безумно тебя любила. Но всё прошло.