Котик

— А что ты предлагаешь? Я ничего не умею, я тут с ума сойду от страха.

— Лучше бы ты совать в кого попало так боялся, — обычно я молчала, не упрекала его. Тихо переживала свою боль. Но, кажется, чаша переполнена. Руслан ничего не говорит. Это не очень приятно слышать, но он понимает, что сам виноват.

— Согласен.

Согласен он. Первая ночь пережита. С утра я звоню Аэлите, чтобы узнать не хватились ли ребёнка. Она сообщает, что матери Тимы не было, никто не заметил.

Руслан просит подсказать, что ещё заказать малому, и я ищу необходимые характеристики в колясках, кроватках, креслах и прочем. Выбираю манеж, мобиль, коврик развивающий. С чего-то нужно начать.

— Займись законным установлением отцовства. Всё что сейчас происходит — незаконно, Рус.

— Я уже созвонился с юристом.

— Я… Я хочу переговорить с мамой, чтобы она посидела с ним. Мы не найдём хорошую няню так быстро, а оставлять Тимура с кем попало страшно.

— Ага, она так и будет счастлива. Сидеть с нагулянным ребёнком мужа дочери.

— Он не виноват в этом, — бубню я.

Мне очень страшно, как отреагируют родители. Но они всё равно узнают всё. Зачем тянуть?

Успеваю навести минимальный порядок, пока Тима спит. Руслан за эти дни даже ни с кем не созванивается. Просто рядом находится. Заказывает ужин, пытается чем-то мне помочь, а в свободное время старается быть, как можно ближе, хотя бы целовать и касаться, чего я избегаю.

— Рус, я сгоняю в аптеку.

— Зачем?

— Таблетки надо.

— Что болит?

— Живот у меня болит, — да, я надеялась, что я стану матерью, но вселенная не правильно истолковала мои желания. А боль у меня всегда была адская.

— Давай я съезжу?

— Я сама. Хочу проветриться.

— Давай недолго, уже поздно.

— Постараюсь, но Тимур будет спать несколько часов, поэтому можешь не переживать.

— Я и за тебя переживаю. Уже поздно.

— Всё нормально, — отмахиваюсь я.

Еду на машине до круглосуточной аптеки. Беру обезболивающее, успокоительное. Понимаю, что я не готова сейчас делиться этим всем с родителями. Папа только пошёл на поправку, Руслан для них, как сын. Звоню Степану Сергеевичу, чтобы переговорить об удалённой работе на какой-то срок.

— Евочка, ты с ума сошла? У нас показ, надо готовиться.

— Я буду. У меня многое готово. Буду дома всё проектировать и делать, всё есть на ноутбуке.

— У тебя что-то случилось?

— Да. Но я могу работать.

— Ладно, Ева. Давай попробуем.

Сижу в машине долгое время. Просто дышу воздухом в открытую дверь. Я не знаю, как всё это принять. Не имею не малейшего представления. Не могу сейчас бросить их, но и принять это всё сложно. Не знаю, как не скатиться в эту пропасть осуждений Руслана. На этом брак разрушится. Мне снова все похоронить в себе и остаться мудрой? Это уже какая-то чепуха выходит. Руслан будет выслуживаться передо мной, я держаться из последних сил. Так и будет, пока окончательно не возненавидим друг друга и не уничтожим.

Возвращаюсь домой спустя два часа. Руслан сидит около мелкого и пепелит его взглядом.

— Нормально?

— Да. Пока сама буду с ним сидеть, не представляю, как объяснить это родителям. Буду работать удалённо.

— Ева, спасибо тебе. Я не знаю, что бы я делал без тебя.

— Я стараюсь принять это, Руслан. Но я ничего не обещаю. Каждый раз всё хлеще и хлеще. В следующий раз другая семья придёт?

— Моя единственная семья — это ты, Ева. И он теперь.

В голосе Руса нет пока ни любви к сыну, ни теплоты, ни нежности. И мне жаль малыша, что так получилось. Но у меня такое дурацкое чувство, что я не смогу уйти ни от Руслана, ни от Тимура, который так на него похож.

— Ладно, посмотрим. Я спать.

— Спокойной ночи, котик.

— Спокойной.

Начинается бег недель. С Тимуром время летит в разы быстрее. Я только успеваю проснуться, привести в порядок себя и его и сесть за работу. Одним глазом смотрю за ним, другим в монитор, пока Руслан ищет няню. К концу первой я настолько устаю, что мне вообще без разницы, что он общается со всеми этими девчонками. Параллельно мне звонит Степан Сергеевич, требуя от меня заехать хотя бы в конце недели с результатами. Несколько раз я чуть не попадаюсь, когда звонит мама, а обвыкшийся Тимур заливается плачем.

— Это что за ребёнок?

— А я на обед вышла, тут малыш плачет. Прости, мам, мне некогда.

Руслан видит моё состояние, и старается чаще бывать дома, так как у Тимура болезненно лезут зубы, и он часто капризничает. Когда смотрю на себя в зеркало в выходные, вижу бледность и синяки под глазами. А это всего лишь три недели.

В воскресенье, пока сижу за компьютером, а Руслан смотрит за мелким, понимаю, что он какой-то тихий сегодня. Нахмурившись, беру его на руки, и понимаю, что он горячий.

— Ух ты, Тима, ты весь горишь, — целую лобик губами, и понимаю, что температура высокая. — Рус, ну-ка вызывай скорую.

— Давай сразу в больницу поедем?

— Давай.

Быстро одеваюсь и одеваю Тимку. Руслан слегка нервничает, а я склоняюсь к тому, что привязалась какая-то зараза из-за зубок.

В клинике нас уже ждут. Делают разные манипуляции, пока я держу Тимура, успокаивая, поглаживая и целуя.

— Тише, мой хороший, сейчас всё будет хорошо. Мы рядом, — нежно приговариваю, чтоб не пугать Тиму.