Котик

— Именно этот человек стоит во главе всех процессов! Создаёт идеи, создаёт одежду, создаёт настроение. И сейчас Ева готовит коллекцию, с которой мы едем в Париж! — раздаются аплодисменты со всех сторон, а я вижу лицо Руслана. Он хорошо себя держит, но я вижу это разочарование что ли? — Ева, поделись, кто тебя вдохновляет?

— Мои близкие. Мои родители, мой муж, который сегодня здесь. Я очень благодарна за такое доверие Вам, Степан Сергеевич, спасибо моим родителям, которые всегда рядом и всегда помогут. И, конечно же, огромное спасибо, Руслан, тебе. Ты рядом со мной и в каждую тяжёлую, и в каждую счастливую минуту, — многие смотрят на него, пока Давыдов салютует бокалом шампанского. Вижу жадные женские взгляды на нём, но он не смотрит ни на кого, кроме меня с горькой усмешкой. Да, я виновата, но он просто ещё не знает ничего. Смотрю прямо в его глаза. — Я тебя люблю. Именно так будет называться новая коллекция. Как бы банально это не звучало, но это фраза есть абсолютно в каждом языке, она не имеет каких-то других смыслов или пониманий. Любовь даже не требует слов. Именно это цель моей новой коллекции — показать, что любить можно и в тишине, и в горе, и в радости. А вдохновил меня мой муж, и любовь моих родителей, которая преодолевает все невзгоды. И очень гармонично, что город любви, Париж, будет городом показа. Я вас не подведу. Спасибо!

Я буквально на днях придумала эту концепцию, а шеф согласовал. Сказал, что что-то в этом есть. Ещё бы. Спускаюсь со сцены и иду к нему. Я вижу в его глазах разочарование или расстройство.

— Каждую ли минуту, котик? — всё также ухмыляется Рус, выцепив строчку из моей речи.

— Прости. Я хотела сказать, но не до этого было. Всё остальное — правда.

Я знаю, что мы оба устали друг без друга. И решила я всё давно. После этого придумала концепцию коллекции. Осталось лишь Давыдову всё рассказать.

— Потанцуем? — делаю шаг к нему, оплетая. Снова наша игра.

Руслан молча берёт мою руку, вторую кладёт на талию и ведёт под спокойную музыку. Он смотрит куда-то мне за спину. Тянусь губами к его шее.

— Ев, хватит. Я больше не могу сдерживаться, — без доли шутки говорит Руслан тихо. — Мы же оба знаем, что я не трону тебя, потому что облажался, а ты всё равно не можешь меня простить. Ни к чему было его затевать. Я устал быть с тобой, но без тебя. Знаю, как это звучит, ведь я сам виноват, но я не железный.

— Всё сказал? — Рус редко выходил на эмоции, но сейчас сказал то, что чувствовали мы оба. Я тоже устала без него. Плевать, что будет дальше. Шёпотом на ушко признаюсь ему. — Я сдаюсь.

Давыдов сперва замирает, потом слегка отодвигается, чтобы посмотреть на меня.

— Что ты смотришь, Руслан? Я хочу тебя адски, поехали домой, — ещё теснее прижимаюсь к нему, представляя, его на мне, во мне и вообще везде.

— Ты здесь больше не нужна?

— Неа.

Руслан улыбается и за руку ведёт меня к выходу. Тянет так быстро, что я едва поспеваю за ним. От самого выхода открывает машину. Помогает мне сесть, сам быстро оббегает и садится за руль. Давыдов всегда красиво вёл, но сегодня особенно. Кажется, у меня разыгрались гормоны. На светофоре он кладёт руку мне на ногу, а я оплетаю её. Давыдов отрывисто дышит и заезжает резко в один из закутков.

— Рус…

— Доигралась, Ева.

Под мой визг и смех Руслан пересаживает меня на себя.

— Ох, — стону, чувствуя его возбуждение.

— Ага. Ох.

Давыдов задирает моё платье, пока я пытаюсь расправиться с его брюками. Спустя пару минут возни, нам это удаётся. Руслан насаживает меня на себя, и я готова кончить чуть ли не сразу от одного толчка. Всё кажется каким-то обострённым. Давыдов стонет, кусая меня за шею.

— Руслан, — тихо смеюсь я.

— Что? Теперь я могу делать всё, что угодно.

Тянусь к выступающей вене на шее и веду языком вдоль неё, касаясь кадыка. Рус гладит руками тело, окна запотевают. Раньше мы часто занимались сексом в необычных местах. Сейчас я очень надеялась, что нас никто не заметит.

— Я люблю тебя, Ева.

— И я тебя люблю, мой вдохновитель.

И мы кончаем почти одновременно. Если весь день я ревела и была пуста, то сейчас от улыбки болят щёки, а сознание потихоньку наполняется счастьем. Руслан чмокает меня в нос, поправляя на мне платье. Затем на себе одежду, и выезжает в сторону дома. Нашего дома.

— Твой выигрыш уже в действии? — смеюсь я, излучая такую нежность, от которой меня разрывает.

— Да. Сразу домой. Ты вообще проштрафилась с Парижем.

— Прости, милый, не до него было, правда.

— Прощаю. С тобой поеду.

— Правда? — кивает, не глядя. — Я о таком и мечтать не могла, Русь.

До дома Руслан летит. Он ещё в лифте прижимает меня к стене. Потом в нашей самой уютной квартире скидывает всё со стола, зажимая меня на нём.

— Люблю тебя, — дышит мне в шею, целует, гладит, кусает. Снимает платье, кидая его в сторону. Я стягиваю с него рубашку, а со штанами он сам чудесно расправляется.

— И я тебя люблю, — притягиваю его к себе, как можно теснее. — Обещай, что теперь ты только мой.

— Клянусь, Ева. Думал, сдохну без тебя.

И я без него. Хоть и было больно.