Котел

Как бы то ни было, это задание конечно же было проверкой как его готовности сотрудничать, так и доступа к нужной информации. Пока Храдецки не доставит им информацию, о которой его просили, Кушин и его соратники будут считать его не больше, чем простым болтуном. Если же он доставит недостоверную информацию, они спишут его со счетов как подсадную утку А если бы его схватили при попытке добыть необходимые сведения, тогда они бы поняли, что он не годится для конспиративной работы.

Храдецки беспокойно заерзал на стуле. Столько лет полковник стоял на страже закона и правопорядка. И вот теперь оказалось так легко нарушить и то, и другое. И неважно, что для этого была весьма веская причина.

Полковник покачал головой. Его личные чувства в этом случае не имели значения. Он должен хранить верность своей стране – Венгрии, и только ей, а не одной из правящих в ней клик. И уж конечно не группке генералов, состоящих на жаловании у Франции и Германии. Освободить нацию от их бульдожьей хватки – задача не для слабонервных. Настало время действовать.

Тот же блондин, с которым встречался Храдецки в прошлый раз, опустился на пустой стул напротив.

– Здравствуйте, полковник. Вы принесли то, о чем я просил?

Храдецки подвинул через стол конверт и подождал, пока молодой человек быстро заглянул внутрь и вернул его обратно. Он казался довольным.

– Следуйте за мной.

Не произнеся больше ни слова, молодой человек встал и вышел из кафе. Храдецки следовал на расстоянии. Они немного покружили по людным улицам Будапешта, проверяя, нет ли слежки. Путь их закончился возле небольшого жилого здания в одном из наиболее фешенебельных районов города.

Они прошли через задний ход, миновали два лестничных пролета и оказались у двери без таблички. Молодой человек в последний раз окинул взглядом коридор и три раза постучал в дверь. Когда дверь открылась, он пропустил вперед полковника полиции.

В обставленной со вкусом гостиной их ждали два человека. Один из них, который казался намного старше своих товарищей, встал и негромко произнес:

– Я – Владимир Кушин.

Человек, стоящий перед Храдецки, был бледным и худым, почти анемичным. Одежда его выглядела какой-то неопрятной, но скорее не от того, что за ней плохо ухаживали, а от того, что очень долго носили. Хотя Кушину было лишь слегка за пятьдесят, волосы его были абсолютно седыми, а изборожденное глубокими морщинами лицо добавляло ему лет десять. Зима, проведенная в тюрьме, тяжело отразилась на нем.

Во время недолгого посткоммунистического флирта Венгрии с демократией, Кушин был выборным лидером одного из районных советов. Когда пришло к власти правительство национального спасения, в котором преобладали военные, его арестовали по обвинению в какой-то непонятной "агитации" Полковник знал, что это означало Кушин слишком усердно и слишком громко жаловался на новые декреты чрезвычайного правительства.

И хотя Кушин был достаточно видным политическим деятелем, чтобы найти сторонников в западных средствах массовой информации, это не избавило его от сфабрикованных обвинений и шестимесячного тюремного заключения. Генералы отпустили его только тогда, когда решили, что сила Кушина осталась в прошлом – теперь это просто слабый измученный человек, не способный стать угрозой их власти.

Они жестоко просчитались.

Даже болезнь и заключение не остановили этого человека. Способность Кушина раскапывать информацию о нарушении гражданских прав, французском и немецком экономическом и политическом влиянии и других запрещенных темах, была одной из причин, почему Храдецки решил обратиться именно к нему.

За месяцы, прошедшие с тех пор, как Венгрия вступила в Европейскую Конфедерацию, голос Кушина стал звучать еще громче. Памфлеты и статьи в нелегальных газетах за его подписью призывали покончить с милитаристским правлением и немедленно выйти из Конфедерации. Кушин более всех других напоминал фигуру политического лидера разрастающейся венгерской оппозиции.

Сейчас этот человек обернулся к блондину, сопровождавшему Храдецки.

– Проблемы?

– Никаких. Я не увидел ничего настораживающего, и мои ребята по-прежнему на своих местах.

Кушин увидел озадаченное выражение лица Храдецки и пояснил:

– Это – Оскар Кирай, полковник. Он и несколько его друзей присматривают за мной.

Так оно и было. Полковник полиции с возросшим интересом изучил своего провожатого. Похоже на то, что Кирай был шефом службы безопасности Владимира Кушина. Возможно, эти люди были организованы гораздо лучше, чем он думал.

Владимир Кушин жестом указал ему на смежную комнату. На вид это была небольшая спальня, временно превращенная в кабинет и библиотеку. Кушин сел и указал Храдецки на второй стул. Кирай встал за спиной шефа, поближе к двери.

– Могу я взглянуть на досье, которое вы показывали Оскару?

Храдецки протянул ему коричневый конверт, а также отдельный сверток, в котором лежали все документы, полученные от Белы Силвануса. Он кивнул на копию полицейского досье.

– У вас есть опасения, что это фальшивка?

Кушин покачал головой.

– Если это фальшивка, боюсь, что у вас нет будущего.