Кот в сапогах

– Каждый мой враг ответит по заслугам за свои деяния! Я отрублю головы этому узурпатору, королевскому егерю, родственникам мачехи до седьмого колена и всем лордам и членам их семей, которые сразу отреклись от меня и признали власть мачехи и этого подонка Кродса после смерти отца! Клянусь, каждый, кто повернулся ко мне спиной, кто сплёл этот заговор, ответит!

История разных королевств знала много примеров безумных и кровожадных королей. Но самый яркий пример был описан в Великой Альде в лице великого хана мурайшитов Ульбангу, который видел в полубоге Идвенсе угрозу собственной власти. В своём безумии, страхе и патологической паранойе хан Ульбангу приказал убить в городе всех бородатых и длинноволосых людей в своей столице в надежде, что один из казнённых будет Идвенсом. Ятаганы стражников великого хана лишили голов почти две трети мужского населения города, и кровью были залиты все улицы. Но Идвенса убить так и не удалось, а на следующий день он уже провёл новую проповедь на горе Искхар, осудив хана Ульбангу, но требуя не мстить стражникам из числа его людей, ибо были они людьми подневольными, а простить их, что, несомненно, сложно, но позволит жить в мире мурайшитам и трёхлистникам, что уверовали в трёх богов и полубожественную сущность Идвенса.

И не соглашался бы инквизитор, да и не должен был помогать Феотису, так как чувствовал в его словах и взгляде ту же ярость, тот же леденящий душу ужас, что преследовал хана Ульбангу, так боявшегося Идвенса, но маг обратил его в кота в сапогах, а потому не убить колдуна инквизитор не мог. А гибель его означала бы возвращение Феотиса, вернувшего бы после своё истинное человеческое естество, к власти – возвращение законного правителя, что не противоречит церковным канонам. Потому при всём желании сказать нет, инквизитор согласился помочь.

Так, согласившись, Реммет и был втянут в политическую авантюру, в которой участвовал лишь по воле случая, но были у него на то причины и мотивация. Но как заставить вписаться в это действо Шута? Ему все эти оборотные чары с интригами высшего света были по крайней мере сейчас по барабану. Что заставит его помогать?

Всё время, пока Реммет охотился на мага, Шут пробыл в таверне, набивая своё изрядно исхудавшее пузо, около двух часов. Взял себе похлёбки, перловки с курицей и ел, наслаждаясь каждым кусочком. Потом заказал какого-то эльменского гадкого пойла, сродни вину, только куда омерзительней на вкус и, понятное дело, дешевле. Но расслабляло хорошо, поэтому сойдёт. И чувствовал себя Шут самым счастливым человеком, поражаясь тому, как мало нужно нам людям для счастья. Одни из кожи вон вылезают, чтоб чахнуть над накопленным златом или завоевать побольше земель. А таким, как Шут, достаточно поесть, и большего не надо. Вот в чём истинная прелесть нищеты.

“Никогда не пойму я этих королей, дворян, богачей городских…” – рассуждал про себя Шут: “Всё воюют, убивают, подлости ближнему делают ради золота, земли, чтобы потешить своё эго. А для радости достаточно ведь просто покушать, до этого не брав в рот ничего лучше залежавшихся сухарей! Неужели так сложно просто поголодать сначала, а потом покушать, полежать, раскиснуть и раздобреть, как я сейчас? Эх, мог бы я эту мысль донести другим, ни войн не было бы, ни страданий… Но кто ж шута слушать станет?”

Вот и Феотиса он не понимал, когда тот ему рассказал о своём желании вернуть свой трон, ибо, если он кот, то пусть рыбки покушает, да расслабится, полежит и поспит как все коты. На кой ему это сдалось?

Но это потом он так думал. До этого мыслить вообще не получалось. Реммет выцепил его силком из таверны, дотащил до старых сараев на окраине, и увидел арлекин натурального кота в сапогах с человеческую величину, что шёл на двух задних лапах и говорил по-человечьи. Шут, конечно, много чего видел, но чтоб принца в образе кота, да в сапогах… Короче говоря, однозначно надо было воду пить, а не это дешёвое эльменское пойло.

Но, в конце концов, шут сдался и согласился помочь Феотису вернуть трон. Оставалось только договориться, какая будет награда у арлекина.

– План отличный, наверно, – согласился арлекин, – но какой мне с этого прок?

– Собственный дом получишь от меня в деревне на берегу озера! – ответил Феотис, – и там будешь представления делать для деревенских. Петь, плясать… Делай, короче, что захочешь из своей шутовской деятельности. И всё под защитой короля с минимальным, но пожизненным окладом из казны. А если захочешь, издам указ, чтобы каждый житель Эльмена над твоими шутками смеялся. Ну?

Шут почесал затылок.

– Предложение чудесное, учитывая моё ныне гадостное положение. Последнее особенно заманчиво. Но какие гарантии?

– Моё слово. Слово будущего короля Эльмена. Мррряууу.

Феотис протянул Шуту руку. Точнее лапу. Тот обомлел от неожиданности. Сам король жмёт ему руку – шуту обыкновенному! Правда, пока не официальный, а в виде кота. Но королевских кровей же! И этого хватило.

– Я согласен, мой король! – отвечал Шут, встав по стойке смирно, будто заправский солдат.