Кот в муравейнике

В бытовом отсеке нас уже ожидала Маррта. Вещи отправила на стерилизацию, меня загнала в одну ванную комнату, девушек — в другую. Выдала халатики, щетки, шампуни и заперлась с девушками.

Вздохнув, я разделся, сунул одежду в пакет и отправил на стерилизацию. А сам влез в душевую кабинку и честно прошел санобработку. В Корпусе нас учили и этому. На случай химической или биологической войны. Девушек явно не учили Потому что через четыре двери до меня доносились их взвизгивания.

Выключил воду и вышел в предбанник. Тут меня уже ждал дядя Марр с феном в руке. За пять минут мы высушили и привели в порядок мою шерстку. Девушки провозились намного дольше. Зато вышли радостные и возбужденные. Вместе с ними из предбанника вышла Кирра. Оказывается, они уже помирились. Маррта включила бытовой комплекс и приступила к снятию мерок для одежды и обуви. Все! Это финиш! Девушки и платья — это надолго! Под шумок мы с Марром тихо ретировались и спрятались в аналитическом центре. Один из аналитиков спорил насчет заявки на технику, второй мониторил парней на Диком материке и вполглаза следил за футбольным матчем между Гвардейцами и Бойцовыми котами. Мы заняли свободные места за пультом.

— Уже придумал, к какому делу своих девушек пристроишь?

— Еще нет. Но Лапочка четыре языка знает. И очень толково ведет переговоры. В смысле, углы сглаживает.

— Значит, к Миу в группу контактеров. А вторую?

— Тамарр? Сначала пусть образование под шлемом получит. На это больше полугода уйдет. Она к тому времени освоится и сама профессию выберет. Она у меня жутко умная! Иногда такое ощущение, что мысли читает.

— Тогда, может, в аналитики определишь?

— Вряд ли она захочет на сидячую работу.

— Ладно, время терпит. Какие у тебя ближайшие планы?

— Смотаюсь на сутки на Архипелаг, познакомлюсь с родителями Лапочки. А то нехорошо получается — будто я ее украл. Потом хочу смотаться на Маррас. А то ни разу дальше Луны не летал. Осмотрю новую базу, побегаю дня три по Маррасу — и назад. Все равно больше никуда не успею, отпуск заканчивается.

— А на Землю не хочешь?

— Спрашиваешь! Конечно, хочу! Но до нее неделю добираться. А у меня от отпуска меньше двух недель осталось. Нет, на Землю — после окончания Корпуса…

— Соберешься на Землю — обязательно сначала поговори со Стасом. Там свои заморочки.

— В смысле, с люденами?

— Да, с поиском потенциальных люденов. У тебя в ментограмме Т-зубца нет, ты не человек, но кто знает, как они своих вычисляют…

— Да не хочу я в Странники уходить. Стас говорит, они без личного согласия никого не активируют.

— Зато они предупреждали, что необученный активированный люден может быть опасен для себя и для окружающих. Лично Даниил Логовенко предупреждал Совет. Именно из-за этого мы базу в пустыне построили.

— Я помню, Стас рассказывал.

— Серргей, быстро в медотсек! — прозвучал по громкой связи голос Маррты.

— Что-то случилось? — удивился Марр.

— Наверно, Лапочка испугалась томографа, — предположил я, и мы направились в медотсек.

Прогноз не оправдался. Маррта собралась делать нам прививки.

— А мне-то зачем? — удивился я.

— Ты, вроде, на архипелаг собрался. Не так далеко от нас, но кой-какая специфика есть. Оголяй попу и ложись на кушетку.

Я хмыкнул и занял положенное место. Маррта пшикнула в правую ягодицу. Не больно, но неприятно.

— Кстати, ты должен был привиться до того, как отправился на Дикий материк. Еще раз сбежишь куда-нибудь без прививок, — наябедничаю твоему наставнику. Почему вы, мужики, так прививок боитесь?

Вслед за мной получили прививки Лапочка и Тамарр. Потом девушки прошли исследование на томографе, затем посидели десять минут под нейрошлемами. Десять минут — это мало. За десять минут можно только общую структуру снять, какую-нибудь патологию выявить. А чтоб приступить к ментообучению, нужно пройти полное картирование мозга. Это занимает больше ста часов. Больше трех часов в сутки под шлемом не сидят, поэтому картирование занимает почти полтора месяца. Зато потом обучение проходит очень быстро. Десять минут на уточнение, не изменилась ли карта мозга, и не более получаса на саму запись. После чего шесть-восемь часов головной боли. Зато за один сеанс можно изучить иностранный язык.

Детям хуже. У них мозги растут, карта мозга постоянно меняется. После первоначального картирования, которое занимает сто часов, перед каждой записью приходится сидеть под шлемом по двадцать часов. Поэтому в школах обучение под шлемом проходит не чаще трех раз в год. Между сеансами детей учат применять полученные знания. Я считаю, это недоработка в системе обучения. Знания шлем в голову вкладывает, даже мышечные моторные навыки дает. А думать не учит. Все равно нужны учителя и наставники.

Но о том, что девочкам предстоит часами сидеть под колпаком, я скажу им попозже. Тамарр и так нервничает.

— Вот и все! — жизнерадостно говорит Маррта. — Серрежа, настрой двери на своих девушек, объясни, как работает сантехника, и ложитесь все трое спать. Вы сменили столько часовых поясов, что для быстрой адаптации вам лучше всего проспать полсуток.