Кот в мешке

Алиции тоже доставляло большое удовольствие разглядывать подлеца, да она и не скрывала этого.

Давно вышел я из молодежного возраста, но последние ночи, проведенные в твоем доме, меня как‑то неожиданно возвращают в мою хулиганскую молодость. Я ведь ехал сюда, готовясь провести несколько скучных дней у некой пожилой дамы…

– Спятил! – возмутилась Алиция. – Ты что, не знал, что здесь будет Иоанна? Что вы совпадаете?

Оскорбленная до глубины души, я энергично запротестовала. Ведь на сей раз я действительно ничего общего не имела со всеми здешними катаклизмами! И не намерена нести ответственность за всё, что кому‑то вздумается вытворять в доме Алиции.

– Я не знал, что совпадаю. А кроме того, думаю: вы стоите друг друга. Я не хотел бы ни одной из вас обидеть и, надеюсь, не обидел. Ладно, хватит. Дело не в этом. У меня хватило ума купить коньяк, я поставил его в твой шкафчик. Можно его вынуть?

– Дурацкий вопрос.

– Кажется, я тут становлюсь алкоголичкой, – проговорила Беата. – И признаюсь, делаю это с удовольствием.

Пока они так беседовали, я рылась в холодильнике. Еда, я помнила, должна остаться. Невскрытая упаковка сливок к утреннему кофе. Мне, кошковеду и кошколюбу еще не встречалась кошка, которая не любила бы сливок. Вылив сливки в большую кошачью тарелку, я выставила ее на террасу. Кошки к этому времени уже прогнали Падлу, вернулись и делом доказали мне, что поступила я правильно. И что вообще я оказалась человеком, заслуживающим кошачьего уважения и имеющим право иногда их всех погладить. Я чуть было не понравилась сама себе.

***

– Что ж, заодно и обсудим все, – проговорил Павел, откупоривая бутылку.

Алиция все ломала голову над главной неясностью.

– Откуда у этой сволочи взялся ключ? – вслух рассуждала она. – Вы все уверены, что он вошел в дом через парадную дверь, самым нормальным путем?

Лихо хватив глоток коньяку, Беата почувствовала в себе небывалую храбрость и собравшись с духом заявила:

– Лично я уверена. И вот почему. Я его видела. Не хотела признаваться, да уж чего там… Я была не у себя, а в телевизионной комнате.

– Ты ведь вроде спишь в последней комнате? – искренне удивилась Алиция.

Я не выдержала.

– Кажется, интеллигентная женщина. Ну как можно быть такой… глупой?

– Что? А, ты права. Я просто забыла, со мною случается. Не обращайте внимания.

И как раз вышла из нее, – с отчаянной решимостью продолжала свой рассказ Беата. – Света я не зажигала и старалась двигаться осторожно и тихо. Я прошла уже почти половину пути, как вдруг заметила: по коридорчику шел какой‑то человек. Во дворе, как известно, светлее, чем дома, а там окошко, вот его темную на фоне окна тень я и увидела. Сначала подумала – Алиция, и замерла, ведь если не двигаться, она может меня и не разглядеть. Я и стояла столбом, а неизвестный на цыпочках все шел к гостиной. Не шел, правильнее будет сказать – крался. Да, крался, стараясь, чтобы его не заметили и не услышали. Я видела всё!

Еще раз подкрепившись крепким напитком и набрав в легкие побольше воздуха, девушка продолжала:

– Трудно передать, что я пережила. Сердце готово было выскочить. Совсем неслышно, медленно крался этот паршивец и наконец очутился в гостиной. В нее он тоже вошел бесшумно, я заметила его уже в комнате, около камина. И тогда разразилась буря. Да какая! Поднялся шум и грохот, перед глазами у меня с диким шипением носились черные клубы, теперь я знаю – кошки, а тогда ничего не понимала: просто огромный рычащий черный вихрь в ярости и бешенстве метался по комнате, с разных сторон атакуя агрессора. Вот скажите, кошки умеют ненавидеть?

Никто из нас не мог ответить Беате на такой вопрос, разве что кто‑то был кошкой в прежней жизни, но это как‑то сомнительно. Тогда я бы выставила собственную кандидатуру, ведь характер у меня такой же, уверена, что не только отчаянно билась бы с врагом, но и страшно при этом вопила и рычала.

Павел ограничился тем, что долил всем коньяка и бросил девушке нетерпеливое «ну!».

– Ну и тут вы повыскакивали, а он принялся вопить. То есть в другой последовательности. Сначала завопил он. Нет, опять не так. Он завопил и налетел на кресло, с грохотом перевернув его. А потом рядом оказался Павел, Алиция выскочила, потом Иоанна, кто‑то зажег свет, и черный вихрь распался на отдельных кошек. Он уже лежал, а три кошки, совсем озверевшие, бросились к входной двери. Не знаю почему, но тогда я почувствовала очень ясно: они его не любят. И боятся. Нападение же – лучшая форма защиты… Так я подумала.

Алиция похвалила Беату:

– Очень правильно тебе подумалось. Разумно.

– Молодец, что додумалась оставить кошек на ночь в доме, – в свою очередь похвалила я Алицию.

Та не приняла похвалу, заявив, что в этом нет ее заслуги, кошки остались сами, она просто не заметила их в комнате.

– Ну, теперь нам придется поломать голову! – не сомневался Павел, выразив общее мнение.

– Интересно, он заявился к нам как раз в тот день, когда мы тщательно заперли все двери…

– Перся прямо к мешку! Я сама видела!