Кот-Супервизор и сын его Пушок

К-С: Давай без цинизма, сынок. Ты пока еще не вакханка. Сроков никто устанавливать не будет: у всех по-разному. Но обычно не больше года-двух. Традиционное время официального траура. Потом предписано жить, а не можешь – к психотерапевту.

П: [под нос] …или к вакханкам. [громко] Кем предписано?

К-С: Обществом – и самими умершими.

П: Пап, ты чего? Какими умершими?!

К-С: Читал, наверное, душещипающие истории, как умирающая жена (или муж) просит остающегося супруга не горевать сверх положенного, а найти себе новую подругу (или друга) и жить долго и счастливо. Так вот. Это и на самом деле бывает – и довольно часто. Не поднимай глазки к небу, Пушок! Не ангелы, а обычные Люди. И цель у них при этом самая эгоистическая.

П: Это кто же из нас циник?

К-С: Ты, конечно. Мне уже поздновато. Суть в том, что душа человека живет и после смерти – в любящих его живых людях. И чем крепче, живее этот носитель памяти/любви, тем сильнее укреплена душа ушедшего в мире живых. Уходящий это чувствует, и потому просит: помни меня, но иди вперед, будь счастлив! И – самое замечательное! – носитель памяти о любимых, следуя завету, сам черпает в этом жизненные силы. Такое вот взаимодействие между миром мертвых и миром живых. Послушай-ка:

«Наблюдая за расстановками, мы видим, что умершие не исчезают, они определенным образом влияют на нашу жизнь, мы тесно связаны с ними, у них существуют свои потребности, претензии к нам, ожидания. И наоборот – порой мы сами обращаем к ним свои ожидания и требования. Царство живых и царство мертвых пронизано друг другом, мы в состоянии и должны научиться участвовать в этой игре жизни и смерти, сменяющих друг друга. Это иная внутренняя собранность, чем если мы смотрим только на видимое, непосредственное, имеющее смысл и живое. Тогда наши корни намного глубже в земле, мы прочнее связаны с ней».

П: Это кто?

К-С:Берт Хеллингер. Создатель крайне оригинального метода семейных расстановок. Нечто полу-мистическое. Может, испробуешь в свое время. У меня не получилось – особый талант нужен.

П: Ага, попробую… [Сонным голосом] И все-таки, почему «не оглядывайся»? Что за кошки-мышки такие?

К-С: Это совет древних тому, кто перенес утрату. Твой умерший недосягаем физически, но он рядом. Иди вместе с ним вперед, к свету. Живи настоящим, не оглядывайся на прошлое! Тогда любимый останется с тобой, пусть в виде тени. А потом – неизвестно еще, что произойдет, когда вы оба вместе выйдете к свету…[Поет]:

Пусть чаша Богов и тебя не минует.

Ты встретишь Любовь, мой сынок, и споёшь:

Моя Эвридика, одно лишь прошу я –

Я к свету иду – ты со мною пойдёшь.

Чудесно любить лучезарной весною,

Но холод зимы обращается в дрожь.

Моя Эвридика, останься со мною.

Я к свету прорвусь – ты за мною пройдёшь

.

Богини судьбы посылают порою

Болезни, разлуку, и смерть – ну и что ж!

Моя Эвридика, ты следуй за мною.

Я к свету иду – ты за мною идёшь.

Я к свету иду – ты со мною идёшь…

К-С: Заснул. Улыбается… Вот и хорошо. [Рвет на мелкие кусочки свою корову-Ио и уходит]

АУ-7: Цепкая хватка Судьбы

[К-С входит в спальню Пушка и видит на тумбочке «Записки Кота-Супервизора»]

К-С: А книжка-то моя! Что почитываешь на сон грядущий? Мышку ставлю – мартовскую «Записку».

П: Выиграл, отец. Конечно же, читаю «Конечно же, любовь!». После вчерашнего-то!

К-С: Значит, сегодня тема та же?

П: Нет, дай передохнуть. Сегодня – о богинях судьбы.

К-С: Ты же спал, когда я о них пел!

П: Ох, папа. Пора уже мне тебе лекции читать. Ладно, можешь считать, что (раз) я спал, (два) ты общался с моим подсознанием и (три) подсознание осознанно донесло всё сознанию. Донос, понимаешь.

К-С: Уж очень бойкий ты стал, Пушок. Придется взять тебя на супервизию. Параноика, например. Завтра поговорю с Хозяином. А сегодня, изволь, о Судьбе. Тебе как, теорию или практику?

П: И то, и другое!

К-С: Хорошо. Слушай вначале теоретическую часть.

*****