Кот под кринолином

Где-то на полпути к цели, обозначенной как Его рогоносное Величество, на нас обратили внимание нападающие. Судя по всему, в план были посвящены не все, так как в королеву полетело колюще-режущее оружие, в простонародье зовущееся кинжалом. Но девушка, с упорством молодого баранчика следующая по намеченному пути, даже не заметила опасности. Нет, отбить кинжал я успел, только вот вслед за ним полез и его обладатель. А я, несмотря на опыт в дуэлях, драться не умел, ну вот от слова совсем. А уж пятнадцатисантиметровым зарукавным ножичком против меча — тем более. Всё, на что хватало моей выучки и рефлексов, это с горем пополам уворачиваться от массивного лезвия. И то, умелый наёмник чуть не прошил меня насквозь! Спас только резкий оборот — все-таки по мелкому коту попасть труднее, чем по человеку. Ныряя противнику между ног, я уже представлял, как обернусь за его спиной и всажу кинжал в затылок. Но тут со стороны королевы раздался испуганный вскрик, и я невольно отвлекся. Всего секунда, и тяжелый ботинок пинком отправляет мою кошачью тушку в непродолжительный полет куда-то в сторону основного действия. Боль от удара обо что-то твёрдое пронзает всё тело, громкий задушевный «мяв» вырывается сам собой, а глаза заволакивает черная дымка…

* * *

Айриш:

Я ничего не успела, и слишком поздно поняла, что одинокая женщина со шкатулкой в руках не защитница ни мужу, ни любовнику. Впереди на земле лежал король и истекал кровью. Над ним стоял его лучший друг с мечом в руках. Позади — грязный наемник только что ударил Винсента так, что тот отлетел в сторону с придушенным вскриком и замер, неподвижный, словно неживой.

Я не знаю, как я смогла видеть сразу всё. И не помню, в какой момент сорвалась.

Всё, чему меня учили. Всё, что вбивалось веками в каждую женщину моего рода. Что вошло в кровь, в мысли, в дыхание.

НИКОГДА не раскрывать свой облик мужчинам, особенно мужьям, и трижды особенно — королю!

Я помнила об этом даже в тот момент, когда мой муж упал с кинжалом в боку. Помнила, когда бежала мимо сражающихся наемников. Помнила, когда…

И забыла. В единый миг! Время стало вязким, как кисель, медленным, звуки потеряли резкость и загустели. Вот меч уже пошел вниз, чтобы с силой вонзиться в грудь короля, вот громила-наемник делает шаг к холмику черного меха, распростертому на истоптанной земле…

Ужас был столь силен, что мгновенно выжег из меня все, кроме одного:

— Моё! Они мои! Не отдам!

Из жаркой, наполненной терпкими запахами ночи темноты, яростно рыча, вылетела тигрица.

Она была со мной. Она была мной! Она ревела со мной в унисон!

— ПР-Р-РОЧЬ!

Ярость и боль, сила и жажда крови, хрупкое тело под тяжелыми лапами, разорванное горло, и предатель отлетает в сторону, уже мертвый, уже неопасный. И второй! Страх в глазах, вскинутый меч, который мне не страшен, потому что я быстрее!

В людском облике даже оборотни такие хрупкие — под тяжестью тигриной лапы с выпущенными когтями. Вот и этот захлебнулся кровью, падая сломанным деревом прямо мне под ноги. Но он здесь не один! Еще не один!

Всего мгновение, чтобы подтолкнуть носом маленькое черное тело, втянуть такой родной запах ноздрями, лизнуть всклокоченную шкурку. Живой! Успела.

И даже не сильно ранен, я чувствую, что он сможет обернуться. И это прекрасно, потому что оставшиеся наемники сужают круг, держа оружие наготове, а за моей спиной все так же лежит с кинжалом в боку мой муж.

— Оборачивайся! Вынь нож! — всеми фибрами души я надеюсь, что Винсент меня поймет и не подведет. Я в это верю, когда с диким рыком кидаюсь прямо на выставленные в тщетной попытке защититься мечи. Я быстрее! Я сильнее! А-Р-Р-Р!

* * *

Винсент:

Я лежал на земле и тщетно пытался вдохнуть. Для маленького кота удар взрослого мужчины может кончиться фатально. И я даже не знаю, радоваться мне всего лишь паре трещин в ребрах или печалиться. Может, лучше было бы подохнуть так? Я даже не старался подняться или перекинутся, чтобы заживить повреждения. Боль отвлекала от реальности. Затуманенный разум не услышит, как добивают короля, а затем хватают королеву. А что еще там может происходить?

Что ж, хотя бы перед собой буду честным, я сделал всё что мог. Интересно, моей попытки хватит, чтобы перевесить все те грехи прелюбодеяния и отправиться хотя бы не в ад, а в чистилище? На рай рассчитывать точно не надо, хотя, как по мне, на него вообще никто из мыслящих существ рассчитывать не может.

Как всегда, куча какого-то бреда в голове.

Вкус земли, смешанной с кровью во рту. Видимо, с челюстью тоже не всё в порядке. Сквозь заволакивающееся туманом сознание на мгновение световым лучом пробился голос королевы. Удивило то, что ожидаемого отчаяния я в нем не услышал, наоборот, скорее это был боевой клич бойца. Дальнейшие звуки настолько не вписывались в мою картину мира, что через силу я постарался приоткрыть глаза. Но, даже преуспев в этом деле, ничего определенного сказать не смог.