Кот, который ходил сквозь стены

— Вопрос в том, знает ли об этом Управляющий. Компания исходит из того, что на данной орбитальной станции существует только один закон, Золотое правило[5], и утверждает, что предписания Управляющего — всего лишь практическая интерпретация этого закона, базовые принципы, которые могут меняться прямо во время судебного заседания и иметь обратную силу, если Управляющий так решит. Гвен, я не знаю. Заместитель Управляющего может посчитать, что ты — ключевой свидетель Компании.

— Я не стану свидетельствовать против тебя! Не стану!

— Спасибо, любовь моя. Но давай все же выясним, как выглядели бы твои показания, если бы ты стала свидетелем по делу… как мы его назовем? Ну… допустим, меня обвиняют в том, что мои незаконные действия стали причиной смерти… гм… господина Икс, незнакомца, который вчера вечером подошел к нашему столику, когда ты удалилась в дамскую комнату. Что ты видела?

— Ричард, я видела, как ты его убил. Видела!

— Прокурор захочет подробностей. Ты видела, как он подошел к нашему столику?

— Нет. Я его не видела, пока не вышла из туалета и не направилась к столику… и меня удивило, что на моем месте кто-то сидит.

— Ладно, вернись немного назад и расскажи о том, что именно ты видела.

— Гм… я вышла из дамской комнаты и свернула налево, к нашему столику. Как ты помнишь, ты был ко мне спиной…

— Не важно, что помню я, — рассказывай то, что помнишь ты. Как далеко ты находилась?

— Ну… не знаю. Может, метрах в десяти. Могу пойти туда и померить. Это так важно?

— Если окажется, что это важно, можешь померить. Ты видела меня с расстояния в десять метров. Что я делал? Стоял? Сидел? Двигался?

— Ты сидел ко мне спиной.

— Ты видела только мою спину, к тому же света было маловато. Как ты поняла, что это я?

— Слушай, Ричард, по-моему, ты намеренно все усложняешь.

— Да, поскольку именно так поступают прокуроры. Как ты меня узнала?

— Гм… это в самом деле был ты, Ричард. Твой затылок я знаю не хуже, чем твое лицо. Так или иначе, именно твое лицо я увидела, когда ты встал и двинулся с места.

— Именно это я и сделал в следующий момент? Встал?

— Нет-нет. Я увидела, что ты сидишь за нашим столиком, а потом остановилась, когда заметила, что напротив тебя, на моем стуле, кто-то сидит. Я просто стояла и смотрела на вас.

— Ты его узнала?

— Нет. Думаю, я никогда его не видела.

— Опиши его.

— Гм… не очень получается.

— Низкий? Высокий? Возраст? Бородатый? Цвет кожи? Как одет?

— Я не видела его стоящим. Не молодой, но и не старый. И вряд ли у него была борода.

— Усы?

— Не знаю.

(Я-то знал — безусый, лет тридцати.)

— Цвет кожи?

— Белый. Светлокожий, но не блондин, как шведы. Ричард, у меня не было времени запомнить все подробности. Он угрожал тебе каким-то оружием, ты выстрелил в него и вскочил, как только подошел официант. А я отошла подальше и ждала, пока не забрали труп.

— Куда его забрали?

— Точно не знаю. Я вернулась в дамскую комнату и заперла за собой дверь. Может, его унесли в мужской туалет, прямо напротив женского. Но в конце коридора есть еще одна дверь с табличкой «Только для персонала».

— Говоришь, он угрожал мне оружием?

— Да. Потом ты выстрелил в него, вскочил, схватил его оружие и сунул в карман в тот самый момент, когда с другой стороны подошел наш официант.

(Ого!)

— В какой карман я его положил?

— Дай подумать… Так, сейчас мысленно повернусь в ту сторону… В левый карман. В левый наружный карман пиджака.

— Как я был одет вчера вечером?

— В вечерний костюм — мы пришли прямо с балета. Белый свитер с высоким воротником, красно-коричневый пиджак, черные брюки.

— Гвен, поскольку в спальне спала ты, я разделся вчера здесь, в гостиной, и повесил одежду в тот шкаф, что у входной двери, хотел перевесить ее позже. Будь любезна, открой его, найди пиджак, который был на мне вчера, и достань из левого наружного кармана «оружие», которое я положил туда у тебя на глазах.

— Но… — Гвен замолчала и с серьезным видом выполнила мою просьбу. Мгновение спустя она вернулась. — Вот все, что было в том кармане. — Она протянула мне бумажник незнакомца. Я взял его.

— Это и есть оружие, которым он мне угрожал. — Затем я показал ей собственный правый указательный палец. — А это оружие, из которого я его застрелил, когда он нацелил бумажник на меня.

— Не понимаю.

— Милая, именно поэтому криминалисты больше верят косвенным уликам, чем показаниям очевидцев. Ты идеальная свидетельница — умная, искренняя, отзывчивая и честная. То, о чем ты рассказала, — мешанина из того, что ты видела, того, что тебе показалось, того, чего ты не заметила, хотя оно было прямо у тебя перед носом, и того, что додумывает твой разум, пытаясь связать то, что ты видела, и то, что тебе показалось. И теперь эта мешанина прочно засела у тебя в мозгу, приняв облик истинных воспоминаний очевидца. Но на самом деле все было не так.

— Но, Ричард, я и вправду видела…