Кот Федот. Книга первая

– Мр-р-р! – возвестил о своём появлении запрыгнувший на кровать Федот. Несмотря на появившуюся в его распоряжении собственную «спальню», хозяйку он всё же решил одну не оставлять. И, деловито прошагав по одеялу, уютно устроился у неё под правым боком. Света откинула голову на подушку и, глядя в потолок, становившийся то светлее, то темнее в зависимости от яркости телевизионной картинки, стала нежно почёсывать заурчавшего котёнка.

Вот и всё. Вот она и приблизилась к тому незримому пределу, миновав который она станет полностью самостоятельной. Она ведь никогда прежде не жила совсем одна – так, чтобы ни от кого ни в чём не зависеть и ни перед кем ни за что не отчитываться. И никогда не испытывала этого хоть и наверняка обманчивого, но такого пьянящего чувства, когда кажется, будто жизнь, обычно неуступчивая и строптивая, послушно замирает, покоряясь твоей безграничной свободе. И ждёт лишь мановения твоей руки, чтобы тотчас же прямой и широкой дорогой устремиться туда, куда только пожелаешь…

Света хотела развить эту мысль ещё немного и хоть чуть-чуть её посмаковать. Но на это у неё уже попросту не было сил.

– Ну вот, Федечка, теперь у нас с тобой есть свой дом, – сонно пробормотала она, протягивая руку к пульту. – Теперь всё будет хорошо…

Глава 10. «Я тебя люблю!»

– …В общем, вот так мы здесь и поселились, – закончила свой рассказ Света и в очередной раз пригубила чашку с ароматным фруктовым чаем.

– Понятно, – с задумчивой улыбкой отозвалась Ирина Глебовна.

Они на мгновение встретились глазами, затем вместе посмотрели в окно. Там, снаружи, было пасмурно, сыро и зябко. Небо, покрытое плотной пеленой низких свинцовых облаков, хмуро темнело в вечерних сумерках. Шедший весь день дождь какое-то время назад прекратился, но устланная опавшими листьями земля, напитавшись стылой влагой, выглядела всё такой же уныло-безжизненной. А холодный, пронизывающий ветер словно уже почувствовал приближение ночи и то и дело заунывно подвывал в приоткрытую оконную дверцу.

Разглядывая прохожих, торопливо обходящих широкие лужи, Света мысленно поразилась тому, насколько запросто она поведала незнакомому, можно сказать, человеку о том, что происходило в её жизни в минувшие полтора месяца. О том, как она приютила Федота. Как отменила свадьбу и порвала с Антоном – умолчав, понятно, о подробностях их последней встречи. Как рассорилась с матерью и, спасая своего любимца, сбежала из дома. Как помирилась с отцом, с которым до этого не разговаривала долгие семь лет… Нет, правда, и с чего это она сегодня так разоткровенничалась?

Возможно, это объяснялось тем, что Ирина Глебовна неизвестно почему внушала ей какое-то безотчётное доверие. Возможно, всему виной была тоскливая осенняя погода, заставляющая людей искать утешение в домашнем тепле и в беседах по душам за накрытым столом. А возможно, причина заключалась в том, что в этот непогожий октябрьский понедельник на Свету – впервые за долгое время – вдруг навалилась какая-то тяжкая, безысходная грусть.

Вообще, с тех пор как они с Федотом переехали в отцовскую квартиру, их жизнь более-менее успокоилась. Света постепенно обживалась в новом доме, и если уж говорить прямо, то помимо мелких хлопот по наведению уюта её совершенно не тяготили какие-либо по-настоящему серьёзные трудности. И жаловаться ей было вроде как ну совсем не на что. Но вот с другой стороны…

С другой стороны, отношения с отцом так и не клеились. Вчера, написав ему в очередной раз, Света опять получила короткий, сухой ответ. И ещё больше уверилась в том, что отец хоть и поступил с ней весьма великодушно, однако воскрешать некогда разорванные семейные узы отнюдь не торопился.

С мамой дела обстояли не лучше. Ту робкую попытку примирения, на которую Света решилась в день переезда, мама так и оставила без ответа. Быть может, дочкин фортель с бегством из дома оказался для неё слишком уж обидным. Может, она ожидала чего-то большего, нежели просто телефонное сообщение, да к тому же такое, будто ничего особенного не случилось. А может – хотела преподать Свете какой следует урок на будущее.

В довершение всего вчера утром во Вьетнам улетели Лида и Сергей. Лида давно мечтала отметить свой день рождения под жарким тропическим солнцем, и её мечте суждено было сбыться как раз в этом году. Так что возвращения своей шумной подруги Свете нужно было дожидаться ещё целых тринадцать дней. Ровно столько бедняжка Тата будет скучать по хозяйке, живя у её родителей. И ровно столько сама Лида будет наводнять соцсети нескончаемым потоком фотографий себя любимой на фоне вечнозелёных пальм и пенистого морского прибоя.

Поэтому или не поэтому, но так уж вышло, что именно сегодня Света, которая всю жизнь считала себя одиночкой и никогда не испытывала такой уж сильной потребности в ком бы то ни было, почувствовала себя брошенной и никому не нужной.