Кот для славы

Павел ей нравился. Он был симпатичен – этакий стильный «ботаник», из тех программистов, которых в сериалах показывают и на которых девчонки пускают слюни. Соболев был худой (в зал он не ходил, но занимался бегом), на голову выше Лизы, умный, симпатичный и – ах! – снова заросший этой своей сексуальной щетиной. Темные волосы отросли, но ему очень идет, а глаза – зеленющие, словно листья кувшинок. Мечта, а не парень.

Такой модному блогеру подойдет, и еще как. Лиза всерьез задумывалась иногда, не выдать ли Павлу романтический аванс и не посмотреть ли, как пойдет дело.

– Язык глухонемых котов – звучит, как тема для диссертации! – усмехнулась девушка.

– Будь я настоящим исследователем, наверное, взялся бы. Но у меня профиль не тот.

– Профиль у тебя вполне симпатичный.

– Я не о том, – засмеялся Павел. – Но за комплимент спасибо. И за уборку. Маме даже придраться было не к чему.

– Она у тебя сложная, да?

– Непростая, – ответил Соболев немного неохотно. Тихон у него на коленях безнаказанно млел. – Ты не подумай, что я жалуюсь…

– Я так не думаю. И никому ничего не скажу. Я не сплетница.

– Да это не секрет никакой. Мы с родителями всегда друг друга не очень понимали. Они считали, что я должен стать врачом, как отец. К слову, никакой медицинской династии у нас нет, папа – первый врач за много поколений, но он мечтал стать основателем такой династии. А я по его стопам не пошел, хирургия мне неинтересна. Программирование – вот это мое. Поддержки я на своем профессиональном пути не получил, но не препятствовали, и на том спасибо. Мама же… Она всю жизнь верит во всякие странные вещи, как они с папой живут – для меня до сих пор загадка, он завзятый материалист. Не спорит с ней, и всё.

– Да, точно, – вспомнила Лиза, – излучение от телевизора!

– От телевизора, от микроволновки, а мои три монитора – вообще дьявольское отродье, – вздохнул Павел. Лиза попробовала чай (остыл до нужной температуры) и взялась нарезать брауни. – Я после развода думал, у родителей какое-то время поживу. Не смог. Знаешь, что мама учудила однажды? Пока меня дома не было, вызвала священника, чтобы он мое рабочее место окропил. Клавиатуру менять пришлось, не любит она святую воду.

– Да ладно!

– Угу. Мама сказала – это потому, что из нее злое излучение ушло. Ну, я и съехал. Эта квартира – моя, мне ее не зря оставили. И кота завел, теперь точно к родителям не поедешь, они с кошками не дружат. Да, Тихон? Ты мой талисман самостоятельной жизни.

Кот посмотрел на Павла, развернулся у него на коленях, спрыгнул на пол, подошел к Лизе и выжидательно на нее уставился.

– Подвинься чуть назад, – усмехнулся Соболев. – Он к тебе на колени хочет.

– А… а может, не надо? – сглотнула девушка.

– Надо, Лиза, надо. В доме, где есть кот, главный именно кот. Давай, он не сделает тебе ничего. Можешь подушку на колени положить, если хочешь.

Лиза поспешно схватила жившую на кухне подушку, отодвинулась и положила ее на колени. И охнула, когда десять кило кота взгромоздились на нее одним прыжком.

Монстр был вблизи. Он устраивался на подушке, едва заметно вибрировал, топорщил белую шерсть. Он странно пах – никакой вони, но еле заметный аромат, и Лиза не сказала бы, что это неприятный запах. Немного пыли у хвоста – наверное, опять на антресолях валялся, девушка не во все углы доставала тряпкой. Огромная морда оказалась прямо напротив ее лица. Лиза впервые посмотрела чудовищу в глаза – яркие, инопланетные, красивые до дрожи. Прищурившись, Тихон изучал ее лицо, поднес свой розовый нос к ее носу, понюхал, еле слышно фыркнул. А потом отверз пасть и выдал:

– Мыр.

– Чеши, – перевел Павел. – Ему всегда мало.

– А… как чесать?

– У тебя котов никогда не было? – удивился Соболев. Лиза помотала головой. – Вот ты неофит! Аккуратно пальцами под нижней челюстью. Он тебе сам подставит то место, которое ему хочется почесать. Конечно, он и сам лапой может, но кошкам нравится, когда люди это делают. Это наш ритуал общения.

«Это как бомбу отключать», – подумала Лиза, с опаской прикасаясь к коту. Главное – правильный проводок дернуть, иначе взлетишь на воздух… Девушка едва дышала, настолько было страшно.

Она помнила кота из детства, облезлого и злого. Тихон ничем на него не походил, кроме того, что он тоже – кот и тоже – здоровущий, как слон. Но вроде не агрессивный. Паша говорил, что у Тихона оказался на редкость миролюбивый характер, однако Лиза до сих пор все эти речи пропускала мимо ушей. Коты не могут быть миролюбивыми, так просто утверждают их влюбленные хозяева, чтобы распространить заразу котолюбия по всему земному шару. На самом деле коты – инопланетные монстры, готовые подчинить себе человечество…

– Чеши уже, – подбодрил Лизу Соболев.

Шея у кота была мяконькая, и он еще морду поднял, чтобы двуногой рабыне было удобнее ублажать его величество Тихона. Когда Лиза прикоснулась к нужному месту, кот аж выгнулся, затрепетал, а потом с размаху боднул Лизину ладонь башкой, и девушка едва задавила в себе порыв отшвырнуть монстра, вскочить и выбежать из квартиры.