Косыгин. Вызов премьера (сборник)

Мне не довелось видеть его в работе в сталинские времена. А вот при Хрущеве, Брежневе я не знаю ни одного случая, чтобы Алексей Николаевич хотя бы в самой незначительной мере поступился своим достоинством. Я не знаю ни одного случая, чтобы он кого-то унизил, оскорбил. Он мог быть строгим, требовательным, совершенно не терпел некомпетентности, но всегда уважал человеческое достоинство. Я также не знаю ни одного случая, чтобы Алексей Николаевич, прямо или косвенно, был замешан в каких-либо нарушениях законности в сталинские времена либо позднее. Кто-то, возможно, упрекнет его в том, что он не занимал активной позиции в борьбе с беззаконием, жестокостью, всяческими перекосами тех лет. Но «при всякой погоде» он оставался честным человеком, никогда в своем поведении не допускал непорядочности, двойной морали. Не красивыми речами, а делами своими он завоевал прочный авторитет и оставил о себе добрую память.

Анна Гриненко У истоков экономических преобразований

Гриненко Анна Андреевна почти 29 лет, с 1953 по 1981 г., руководила крупнейшей в стране кондитерской фабрикой «Красный октябрь». Герой Социалистического Труда

В 1953 г. министром легкой и пищевой промышленности назначили Алексея Николаевича Косыгина. Вскоре он поехал по московским хлебозаводам, увидел, какие там творятся безобразия, и сразу снял с работы нескольких директоров. Это действительно надо было сделать. Самые невероятные слухи и подробности о его поездках сразу разнеслись среди нас, пищевиков.

И вот как-то сижу я в кабинете. Вдруг раздается звонок и мне говорят: «К вам едет Алексей Николаевич». Представляете мое состояние?! Как сейчас помню, у меня сразу испарина на лбу выступила.

«Едет, значит, – думаю обреченно. – Ну, все: фабрика колоссальная, а он, говорят, такой строгий, придирчивый, суровый. Словом – пиши пропало».

Прибыл он с большой свитой. Вошел в мой кабинет, бывший эйнемовский. (С 1867 по 1917 г. нынешняя кондитерская фабрика «Красный Октябрь» принадлежала Федору Карловичу Эйнему.) А надо сказать, у нас помещение дирекции было в очень хорошем состоянии, мы его всячески поддерживали: солидный банковский стиль – зеркальные стекла, хрустальные люстры, все отделано деревом, массивная, еще дореволюционная, мебель.

Он огляделся и говорит:

– Куда это ты меня, Зотов, привез, на такое старье? (Зотов Василий Петрович был министром продовольствия СССР, заместителем председателя Госплана СССР. – Авт.)

Тут уж я совсем растерялась:

– Да, Алексей Николаевич, сейчас ведь все увлеклись модной мебелью, сидят-то почти на полу, а у меня сохранилось прежнее…

Тут он рассмеялся:

– Ну и молодец! Наши-то дураки все выбрасывают, а западные дипломаты скупают и увозят к себе целыми эшелонами.

Потом сказал:

– Иду смотреть фабрику. Давай мне в провожатые главного механика или главного инженера и главного технолога. Вернемся, будем разговаривать.

Пошли. Вы знаете, на моей памяти это был единственный гость, который так внимательно и тщательно все осмотрел. Он останавливался у каждой машины, следил за ее работой, расспрашивал об устройстве. Потом просил дать анализы смывных вод, интересовался, много ли в них остается сахара. В общем, ходил по фабрике половину рабочего дня. Это был настоящий полный осмотр производства.

Пришли в шоколадный цех.

– Посмотрите, Алексей Николаевич, на потолок. Видите, он весь в шоколадных пятнах. Вот эти автоматы, которые еще при Эйнеме были установлены, выжимают какао-масло для приготовления шоколада. Их пружины, работающие при давлении до десяти атмосфер, совсем износились, и поэтому часто масса выбрасывается вверх.

– Что надо? – быстро спросил он.

– Я знаю, что на Урале есть завод, который выпускает пушки, а на них ставят пружины, которые и нам подходят.

– Сколько требуется?

Ну, тут я, как говорится, «хватанула» – потом мы всю кондитерскую промышленность этими пружинами снабдили. Вот какой он был конкретный и деловой человек.

Вернулись мы в кабинет.

– Садись и рассказывай, что тебе необходимо.

– Алексей Николаевич, нам надо бы подремонтироваться: столько-то и столько-то белил, столько-то кровельного железа – фабрика в войну горела, зажигалки попадали.

– Хорошо.

– А потом еще…

Он прервал меня:

– А теперь – хватит.

Затем Косыгин высказал ряд замечаний, дал советы. На том мы и расстались. Но, видимо, общее впечатление от фабрики у него осталось хорошее.

Когда Алексей Николаевич стал Председателем Совета Министров СССР, наш «Красный Октябрь» попал в число 48 предприятий страны, работавших на условиях эксперимента.

* * *