Костыли за саксофон. Дюжина грустных и весёлых настроений

– Что это делается, – тряс он сына за плечо. – Разве, выбирая варианты и ставя галочки, можно научиться быть нормальным человеком? Можно научиться быть только ненормальным человеком. А по-русски говоря – дегенератом.

Макс пожал плечами:

– Папа! Это же тесты.

– Да знаю я, что тесты, понял уже. А зачем ваша учительница тогда тебе «два» за грамотность ставит, если тесты по русскому – только галочки? Правильно-неправильно и никаких безударных гласных в суффиксе?

– Да не волнуйся ты, папа. Не расстраивайся, – сказал Макс. – Просто она тебе за собрание мстит. Она такая. Злопамятная. А в итоговом диктанте у меня трояка железно будет. Татьяне Викторовне не выгодно, когда двоечник в классе. У неё от этого зарплата меньше.

– Но ведь она тебе испортила оценку в триместре этими двойками! Я только-только рассчитывал, что у тебя четвёрка хотя бы по чтению нарисуется. Почему по чтению-то «два»?

– Просто Татьяна Викторовна в последний день понаписала в элдневник дополнительную домашку по всем предметам. Она уже так делала. Мне ребята сказали. А ты же в последний день каникул в дневник не заходил?

– Мда… – сказал папа озадачено. – Вот тебе и материки с полушариями…

Но папа был упорный. Если раньше он ждал те три дня, когда ему работать надо, то теперь он ждал свободные дни, чтобы заниматься с сыном. Папа даже с тренером по баскетболу поругался: тот звонил и требовал Макса на сборы. Но папа отвечал:

– Обойдётесь. У меня сын отстаёт по учёбе, какие могут быть сборы.

– Все у нас в команде отстают по учёбе.

– Вот закончим год, тогда Макс в лагерь с вами поедет, не переживайте, – успокаивал папа тренера. Но тренер, не дослушал, бросил трубку, отключился.

Макс мученически терпел, учился день и ночь и даже стал читать без запинок.

– Молодец! – радовался папа. – Завтра на баскетбол пойдём.

На итоговом собрании учительница Татьяна Викторовна объявила:

– Завтра вместо уроков идём на экскурсию по хлебозаводу. Нужно двое взрослых из родительского.

Как всегда двое взрослых – это мама Дэна и мама Кристины. Но тут вмешался папа Макса.

– А почему это из родительского комитета? Два собрания назад вы говорили, что я нужен, что надо за детьми следить на экскурсиях.

– Да пожалуйста, – натянуто улыбнулась Татьяна Викторовна. – Будем только рады.

– А мы не будем рады, – сказала мама Кристины.

– Постойте, постойте! – сказала мама Дэна, она была председателем родительского комитета и всегда своим «Постойте» заканчивала все дискуссии. – Стойте! Помните: в прошлый раз детей двери в автобусе прищемили? Дети из автобуса выходили, а двери стали закрываться. Хорошо мужчины у дверей стояли спортивные и ухватили эти двери. А если бы не было этих мужчин?

А на хлебозаводе оказалось вот что. Дэн заболел, и мама Дэна взяла вместо него меньшого, маленького брата.

Но хлебозавод – это вам не шоколадная фабрика. На хлебозаводе всё строго.

– У нас режимное предприятие, – сказала охранница. – В списке не значится этот маленький мальчик. Написано, что все дети – из одного класса.

– Я вместо брата, – сказал меньшой.

– Абсурд какой-то, – возмутилась мама Дэна.

– Ну пропустите. Место же оплаченное и свободное, – попросила мама Кристины.

– Да говорю ж я вам: предприятие – режимное. Вы что? Хотите, чтобы меня с работы уволили?

Сколько не упрашивали охранницу, сколько не умоляли – бесполезно.

Мама Кристины раскричалась. Прибежал ещё один охранник, с дубинкой, и сказал:

– У нас режимное предприятие. И ещё мы не пропускаем крикунов.

– Вот ещё! До пяти взрослых в путёвке прописано.

– Взрослые взрослыми, а больных на голову пускать не велено.

– Ну знаете: это произвол! – сказал папа Макса. – Женщины же. Нервические существа.

– Да?! – взвизгнула охранница. – А вдруг она в тесто плюнет или в глазурь, а?

– И в кондитерку поведёте? – насторожилась мама Кристины.

– А как же. Обязательно, – это подошла экскурсовод. Она улыбнулась. Но улыбка была жалкая. Экскурсовод была похожа на сухарь.

Мама Кристины скривилась, увидев экскурсовода, и сказала охраннице:

– Да и не пускайте никого. Да я и не собираюсь на экскурсию вашу режимную идти. Я тут на вашем режимном предприятии в кондитерке два года отработала художником по верхнему коржу!

– И я останусь, чтобы женщин не бросать, – объявил вдруг папа Макса. – Да и не нужна мне ваша экскурсия. Я тут три года после института отпахал. Механиком.

– Шутите? – округлила глаза охранница. – Что ж вы сразу не сказали?

И остался родительский комитет куковать у турникета в полном составе. И папа Макса остался. И мелкий брат Дэна. И родительский комитет.

Татьяна Викторовна очень обрадовалась:

– Ничего. Я справлюсь. Главное, что вы в автобусе двери нам держали как Аполлон.

– Не как Аполлон, а как Геракл.

Татьяна Викторовна покраснела: как это она бога-красавца с силачём-героем перепутала? Совсем родители её доконали… И Татьяна Викторовна от стыда подальше заторопилась догонять класс.

Охранница всё оправдывалась: