Костры миров (сборник)

Он знал, _к_о_г_д_а_ наступает такой момент. И дождавшись, поднял голову.

Увиденное его поразило.

Дочь Ауса, кутаясь в руану, сшитую из тончайшего, прохладного даже на взгляд, шелка, чуть недоуменно, но без особого интереса разглядывала лейтенанта Чолло — тот, каменно застыв у входа, ошеломленно выкатил на Анхелу круглые поблескивающие глаза. Меньше всего, казалось, Анхелу занимал Досет, и все же каким-то внутренним чувством майор понял: Анхела видит его, воспринимает каждое движение и… не испытывает ни смятения, ни страха!

Досет сразу сменил тактику.

— Вас что-нибудь удивляет?

— Нет, — мягко ответила дочь Ауса и, поправив длинными пальцами сползающую с плеча руану, обернулась.

Продолжить допрос Досету помешал Чолло.

— Витольд просил разрешения войти, майор!

— Пусть войдет, — как ни странно, Досет обрадовался неожиданной оттяжке.

Витольд боком, по-старчески, вошел в камеру, проворчал под нос что-то обидное и вызывающе прочно утвердил штатив посреди "камеры разговоров".

Затвор щелкнул. Витольд буркнул:

— Благодарю!

Он мог не заботиться о вежливости, но так уж у старика получилось. Досет промолчал. Бог с ним, с Витольдом…

Ткнув пальцем в кнопку магнитофона, он холодно спросил:

— Имя?

Она улыбнулась.

— Анхела Аус.

— Место рождения?

— Я никогда не знала ни своих настоящих родителей, ни своего места рождения. Меня нашли в Мемфисе, и до семнадцати лет я воспитывалась при монастыре Святой Анны.

— Сколько вам лет?

— Двадцать шесть.

— Образование?

— Школа при том же монастыре, затем университет Эльжбеты.

— Где проживали последние пять лет?

— В Ниданго. Но часто выезжала в столицу.

— Ваши знакомства?

— Кто именно вас интересует?

— Самые близкие друзья.

Она без колебания назвала известную модистку; двух художников, о судьбе которых Досет ничего не знал; семью социолога, публично расстрелянного еще в марте — за связь с либертозо; семью Народного президента, высланную в Уетте; доктора Курта Шмайза, еще не вернувшегося в Танию; наконец, жену генерала Нуньеса и, не без милой улыбки, полковника Йорга Клайва.

Пока Анхела говорила, Досет внимательно ее изучал. Восхитительная, в высшей степени восхитительная женщина! Хотелось улыбнуться, прикоснуться к ее рукам, которые она прятала под руаной…

Досет поймал себя на том, что откровенно любуется дочерью Ауса, и холодно заметил:

— Простительно ли истинной танийке иметь столь пеструю, предосудительно пеструю библиотеку? Я говорю о книгах, собранных вами в стенах виллы "Урук".

— Специалист должен знать все, что делается в смежных с его наукой областях.

— Вы хороший специалист?

— Да, — сказала она без колебаний. — Я хорошо знаю историю.

— Но зачем изучать заведомо ложные теории? Вы понимаете, о каких теориях я говорю? — Досет намеренно не произнес вслух любимое слово Народного президента — социализм.

— Специалист должен быть беспристрастен.

— А если под этим термином прячется сознательная ложь?

Анхела не успела ответить. В камеру, не обращая внимания на лейтенанта, вошел эксперт Витольд. Его узкие старые щеки густо расцвели старик был раздражен, даже взбешен.

Но Досет почувствовал удовлетворение.

Эксперт не лгал — эта чушь с самозасвечивающимися пленками подтвердилась! Пластинки, принесенные Витольдом, были сырые, и их забивала беспросветная чернота!

Знаком отпустив Витольда, Досет молча раскурил сигару. Клуб сизого дыма доплыл до Анхелы, и Досет отметил, как уклончиво, как неуловимо дрогнули ее ресницы… Усмехнувшись, Досет предложил сигару лейтенанту. Пусть курит. Анхеле не нравится дым… Отлично! И, уже обращаясь к ней, произнес:

— Анхела Аус! Вы находитесь в Отделе национальной разведки! С вами разговаривает майор Пол Досет. Чем честнее, чем проще будут ответы на вопросы, которые мы сформулируем, тем быстрее вы сможете вернуться к своим привычным делам, к своему дому. Как правило, люди любят упираться, им не хочется говорить о своих проступках вслух. _В_а_м_ я помогу. Сейчас вы услышите запись некоторых ваших телефонных бесед. Надеюсь, это раскроет вам глаза на характер предстоящей беседы.

"Я думал, ты у Октавии… — Только Анхела могла уловить скрытое беспокойство Антонио Ауса. — В такие дни нехорошо оставаться одной". — "О чем вы, отец?" — "О самолете, который разбился вечером близ Ниданго. Говорят, на его борту были иностранцы. Я видел полковника Клайва: он всерьез озабочен возможностью иностранного вмешательства во внутренние дела Тании. Ниданго — порт. Вторжение, если оно состоится, несомненно последует и через Ниданго." — "Что это за самолет, отец?" — "Не знаю подробностей. Да и зачем это тебе? Кто с тобой, кстати, сейчас в вилле?" "Пито Перес, отец." — "Пито — хороший парень, но где остальные?" "Скучают в казармах. Генерал Нуньес готовит добровольцев для очередной прочистки лесов Абу…" — "Я пожалуюсь Клайву! Нуньес не имеет права оставлять тебя одну в незащищенной вилле!" — "Не надо звонить Йоргу, отец. В Ниданго сейчас птиц меньше, чем морских пехотинцев! И еще… Этот самолет… В нем действительно были иностранцы?" — "Так мне сказал Йорг. Я ему верю." — "А кто занимается самолетом, отец?" — "Кажется, генерал Нуньес…"