Космополит в кафе

— Отнюдь, — небрежно прервал меня Э. Рашмор Колан. — Сферическое небесное тело, слегка приплющенное на полюсах и известное вам под именем Земля, — вот мой дом. За границей я видел достаточно американцев, которые были слишком привязаны к Америке. Как-то я встретил двоих чикагцев в Венеции — лунной ночью в гондоле они с гордостью говорили о своем дренажном канале. Еще я видел южанина, который, когда его представили королю Англии, и глазом не моргнув сообщил монарху, что его тетушка со стороны матери в замужестве породнилась с фамилией Пекинсов из Чарлстона. Я знал ньюйоркца, которого похитили ради выкупа какие-то бандиты из Афганистана. Его люди выслали необходимую сумму денег, и он вернулся с сопровождающим в Кабул. «Афганистан? — спросили его местные через переводчика. — Ну, вовремя ваши поспели, вам не кажется?» — «Ох, это еще что!» — ответил он и начал рассказывать про таксиста на Шестой авеню и Бродвее. Это не по мне. Я не привязан ни к чему, что не имело бы 8000 миль в диаметре. «Э. Рашмор Колан, гражданин земного шара», — так и запишите.

Мой космополит сделал широкий прощальный жест и покинул меня, ибо в сигаретном дыму заметил своего знакомого. Так что я остался в компании с будущим береговичком, который полностью ушел в общение со стаканом «Вюрцбюргера» и уже не мог словами выразить своего стремления к пению и веточке над долиной.

Я сидел и размышлял о своем космополите, удивляясь, как же это поэт умудрился его пропустить. Он был моим открытием, и я в него верил. Как там было? «То города, плодящие людей, тех, что дороги пыль не стряхивают с платья, но для которых город-колыбель милей, чем матерей родных объятья».

Но не таков Э. Рашмор Колан. Ведь целый мир…

Мои размышления были прерваны громким шумом потасовки, доносящимся с другого конца кафе. Поверх голов посетителей я увидел Э. Рашмора Колана и незнакомого мне человека, сцепившихся в жестокой схватке. Они сражались друг с другом среди столов подобно Титанам: разбивались бокалы, люди хватали свои шляпы и оказывались на полу, брюнетка кричала, а блондинка затянула «Тизинг».

Когда официанты расцепили участников схватки своим знаменитым журавлиным клином и начали выводить их из помещения, мой космополит, все еще продолжая сопротивляться, изо всех сил поддерживал честь и репутацию Земли.

Я подозвал Мак-Карти, одного из гарсонов-французов, и спросил, из-за чего началась драка.

— Один тип нелестно высказался по поводу загаженных тротуаров и системы водоснабжения в городе, где родился господин в красном галстуке (это был мой космополит), — ответил гарсон. — Вот он и разошелся.

— Но, — произнес я в замешательстве, — он ведь гражданин мира — космополит. Он…

— Родом из Маттавемкеага, штат Мэн, — продолжил Мак-Карти. — И отвинтит башку каждому, кому не нравится этот городишко.