Космогон

– Путь был открыт, – продолжал Марси. – Я слышал, как вы допрашиваете Симу, но подслушивать не стал, момент был – лучше не придумаешь. В рубке никого. Я потихоньку выскользнул в салон, направился к двери поста управления, и вдруг вижу – тот люк нараспашку. Ага, думаю, вот что здесь нужно было Симе. Она ведь не в первый раз туда заглянуть хотела. Мне стало любопытно, и я туда влез. Там очень много интересного, кэп, не зря Сима заделалась взломщиком. После того что я там увидел, в рубке мне делать было нечего. Я выждал, пока вы вернётесь на пост, и смылся к себе, но нашумел, и вы меня поймали. Вот вам правда, только правда и ничего кроме правды.

«Но правда ли это и вся ли правда? – подумал капитан Росс. – Надо проверить».

Вслух он спросил:

– Вы пилот?

– Я хуже, – был ответ. – Но это не относится к делу. Вы мне верите?

– Возможно, я поверю вам, если объясните, как Сима сделалась невидимкой, когда мы с ней столкнулись нос к носу вот здесь.

Капитан, выглянув из-за спинки кресла, ткнул пальцем в план, потом сел и пристегнул ремень. Клипер «Актеон» заходил на посадку.

Розыгрыш

Туристам не терпелось спуститься в кессон. Даже Марсианин проявлял признаки беспокойства, на капитана посматривал искоса, но тот не спешил поднять платформу лифта.

– Должен предупредить, – размеренно говорил он, – что в кессонном тоннеле нет искусственной тяжести, сила притяжения там существенно меньше земной, поэтому рекомендую не делать резких движений, пока вы не освоитесь. Господин Вавилов должен встретить нас…

Туристы загомонили разом, перебивая друг друга:

– В тоннеле нет искусственной тяжести, а в ресторане есть?

– Вавилов? Я знакома с его бывшей женой. Джина такая…

– Погодите вы с вашими знакомствами! Капитан, я надеюсь, ограничений на съёмку нет?

– Я знаю, как нужно вести себя при лунной силе тяжести. Передвигаться надо…

– Джош, вы не ответили. Я спросил: в ресторане есть искусственная сила тяжести?

– Да, есть, – ответил капитан Росс Марсианину.

– Ограничений на съёмку нет, – ответил он Уильяму С. Портеру.

– Это очень хорошо, что вы знаете, – сказал он китаянке.

Изабелле он ничего не ответил, глянул на неё с тоской. Мисс Гилберт изрядно потрудилась над собственной внешностью, истинное лицо её исчезло под маской.

– Этот Вавилов, – обратилась она к Джошуа, заметив взгляд. – Что вы о нём знаете? Такой странный поступок! Бросить всё и обосноваться здесь, на Луне. Не правда ли, капитан? Почему вы так на меня смотрите? Вы же общались с мистером Вавиловым, когда везли его сюда?

Капитану не хотелось отвечать. Изабелла вживалась в какую-то новую роль, и это почему-то раздражало Джошуа. Из неловкого положения его вывел Марсианин. Спросил:

– Ваша лавочка оборудовала лунный ресторан гравитаторами. Вероятно, на клипере они тоже установлены. Этим и объясняются фокусы с перегрузками. Я правильно понял, капитан?

Джошуа хотел ответить, что ничего не понимает в гравитационных реакторах, но заметил – мистер Марси смотрит не на того, кому задал вопрос. Внимательно следит за реакцией Симы.

Та, против обыкновения, не стала проявлять осведомлённость и даже отвернулась, будто бы для того, чтобы спросить у Портера: «Вы возьмёте с собой камеру, когда нас выпустят на грунт?»

Все они играли в какую-то сложную игру, правила которой оставались загадкой для капитана Росса. Он пожал плечами и пустил вверх поршень лифта-шлюза. Пока пассажиры один за другим покидали салон клипера, капитан лениво раздумывал над примеченными странностями. Если клипер действительно оборудован гравитаторами, зачем невесомость и перегрузки? Странная у Портера камера, открытый космос и холод ей нипочём. Сима, похоже, точно знает, есть ли на «Актеоне» гравитационный реактор. Не его ли она искала в машинном отсеке? Изабелла ведёт себя так, будто ждёт встречи с Вавиловым. Она его охмурить собирается?

Капитан сжал поручень лифтовой кабины так, что побелели костяшки пальцев. Горячиться не следовало. «Ничего это не значит, – успокаивал он себя, ожидая, пока не скользнёт в сторону цилиндрическая стенка шлюза. – Она со всеми так, не только с Вавиловым».

Проныли двигатели, щёлкнул фиксатор, Джошуа услышал, как в гулком кессоне:

– …и я хотела бы знать, мистер Вавилов, – чирикал голосок мисс Гилберт, – что заставило вас пойти на такой отчаянный шаг? Вам, должно быть, так одиноко здесь. Я знаю, что такое одиночество.

– Я не понимаю, – мямлил по-русски Илья Львович.

Вид у него был обалдевший. Даже беглый взгляд на хозяина лунного ресторана показал – в манерах мистера Вавилова за неделю затворничества произошли существенные изменения. На быка больше не смахивал Илья Львович, на капитана не исподлобья глянул, а зыркнул дико, как будто ожидал, что из лифта явится привидение.

Никто не спешил помочь актрисе найти общий язык с новым партнёром: Сима разглядывала кессонные шторки, Марсианин, присев на корточки, изучал пыль на полу, а Портер, хоть и заинтересовался диалогом, но с профессиональной точки зрения. Скалясь, держал мисс Гилберт и Вавилова в объективе камеры.

– Он не говорит по-английски, – сказал Джошуа Изабелле.