Космическое Мироздание. Неоник-миры. Start-trips

Никто не отвечал, но Катя и не собиралась в волненьи своём заниматься выяснением личности через простенок двери. Она дёрнула крючок и потянула ручку. Одуревший от зноя, полусонный Бермудд сидел на бетонных ступеньках крыльца, изредка жалобно мяукал и при почёсывании правой задней за левым передним умудрялся жопой стучаться в дермантиновую обивку двери…

– Бермудд – скотина! Животное!

– Мяу!

– Это ты тут стучишь? Я же чуть не уписалась из-за тебя!!!

– Мяу!!

– Заходи уже! Только сразу: с обедом не угадал! Я уроки учу.

– Мяу…

Вальяжной походкой черно-белый сибирский увалень проследовал в затенённую комнату и развалился на полдивана. Катюша со вздохом вытащила из под его обнаглевшей от достигнутого счастья морды расстёгнутый портфель: всего какие-то несколько несчастных минут сбили напрочь всё настроение и предстоявшие пара-тройка часов домашнего одиночества теперь представлялись совсем не в радужном свете – кроме необходимых к выучиванию уроков в голову действительно больше ничего не лезло. Катя сдвинула газеты на край стола, опустила портфель на стол и обречённо потянула школьный фартук вместе с платьем через голову. Подступающую образовательную депрессию решено было поправить песочным печеньем из вазочки на серванте. Вскоре Катюша в домашнем халатике сидела за экзальтированно причудливыми формулами астрономической алгебры и в тоске просыпа?ла сухомятку печенья в себя и на письменный стол.

Жизнь пошла на поправку после стакана холодного молока из холодильника, которое было честно разделено с взвившимся с дивана Бермуддом в пропорции один к трём. Катюша хорошенько выписялась в туалете и, натягивая трусы, вдруг обнаружила их почти крахмальную твёрдость в промежности. Любовные игры с самой собой не прошли бесследно, и просохшая заскорузлая ткань напомнила о необходимости преждевременной перемены трусов на свежую пару. «А, ладно, потом…», впитывающееся внутри неё в песочное печенье нежное молоко неудержимо тянуло прилечь с любимой книжкой, «У-упс! Пека!» – Катюша ловко скользнула на поверхность дивана прямо перед самой мордой изготовившегося уже к прыжку вверх Бермудда, и тот обижено подул в пушистые щёки, деланно непринуждённо отворачиваясь в попытке лизнуть себя за ухом. Стоит ли говорить о том, что любимой книжкой у Катеньки была вовсе не межзвёздная алгебра…

Когда приключения Тома Сойера дошли до голозадого барахтанья с Гекльбери Финном на острове их Свободы, Бермудд впёрся на незначительную остававшуюся незанятой площадь дивана в ногах и естественно повёл себя так, будто это не он, а Катенька только что к нему вспрыгнула – он же лежал здесь всегда и места ей уступать не собирался. Увлёкшаяся чтением Катюша обнаружила себя непроизвольно поджимающей к животу ноги и рискующей свалиться с дивана под напором мягко вдавливающихся в её ляжки кошачьих лап. «Фу, жарко!», она расстегнула спереди весь халат и отбросила его верхнюю полу назад, восстанавливая паритет и безжалостно вминая раскинувшийся пух и мех позади себя в спинку дивана. Бермудд проснулся, вывернулся из-под её пухлой белой коленки и взобрался на обнажённый Катенькин бок.

– Бермуша, не лезь, без тебя жарко… – Катеньку начинало умаривать сном, она несколько раз несильно потолкала развалившегося на ней кота, и тот, наконец, опрокинулся вниз, к ней под голый живот, и так и заснул в каком-то полувывернутом состоянии с запрокинутыми кверху всеми четырьмя лапами.

Катенька ощутила внезапно невероятный прикол от мягкого шерстистого меха Бермудда легко щекочущего её по животу и сама смежила вежды над поплывшими перед глазами буквами. Картины острова Свободы из книги стали перебираться в её сознание дымкой сновидений, и Катя почему-то представила себя третьей и отнюдь не лишней среди двух малолетних шалопаев удравших от всех на свете. Но нежную завесу прекрасной мечты внезапно резко и ярко пересёк вновь вспыхнувший пред Катенькой образ распустившейся алой розой пизды с нацеленным на неё мужским языком… Катюша очнулась от того, что Бермудд с приглушённым мурлыканьем настойчиво тыкался куда-то ей под живот своим усатым носом.

– Куда ты, Бермуш? Ты чего? Фу! – Катя попыталась слегка потянуть явно заблудившегося и что-то перепутавшего со своим кошачьим чутьём любимца за мягкий загривок.

Но Бермудду, похоже, очень чем-то приглянулись Катюшины домашние трусики, и вместо того, чтобы податься назад, он ещё сильнее толкнулся вперёд всем корпусом и в результате пронырливая кошачья морда вместе с усами оказалась прямо между чуть разъехавшихся от неожиданности Катенькиных ног.

– Да?? – Катюша с возникшим вдруг любопытством взглянула вниз, чуть приподнялась на локте и немного пошире развела коленки.