Космаец

На опушке леса, под толстым дубом, лежал пулемет Шустера с торчащими в небо сошками. Невдалеке от него за деревом прятался Джока, назначенный помощником. В стороне валялся подсумок с патронами.

— Кто тебе разрешил бросать патроны? — рассерженно крикнул ему комиссар.

— Раз нет пулеметчика, на что мне патроны, — осклабился Джока, показывая свой кабаний профиль.

— Я пулеметчик, — ответил ему Стева и лег за пулемет, — дай мне ленту.

Гитлеровцы ожесточенно обстреливали партизанские позиции. Пулеметы захлебывались. Винтовки изрыгали смерть. Артиллерия незаметно перебросила свой огонь куда-то в глубь леса, и вражеские пехотинцы пошли в атаку. Тысячи пуль зажужжали над Стевиной головой. Он даже не почувствовал, как пуля сорвала у него шайкачу. Указательный палец лежал на гашетке, и в предрассветной мгле было видно, как впереди падают немцы, но разрывы в их стрелковой цепи быстро заполнялись, словно солдаты выходили на помощь из земли.

Разъяренная пехота приближалась с бешеной быстротой. Все громче доносились торопливые звуки чужой лающей речи. Стева ничего не чувствовал, он бил длинными непрерывными очередями, и когда у него, из коробки выскочила пустая раскаленная лента, он протянул руку за следующей лентой, но помощника рядом с ним не оказалось. Только теперь комиссар заметил, что остался совершенно один, под самыми дулами раскаленных пулеметов. Его бойцы отходили в лес, он видел только их спины. Пули пели свою печальную песню, сбивали ветки и обдирали кору с деревьев.

— Стойте, стойте, — кричал комиссар, — пятясь назад. На небольшой площадке у печи для обжига кирпичей он увидел Джоку, который спешил укрыться за сушильней. А там стоял Штефек с револьвером в руке и останавливал бойцов, заставляя их занять оборону, но это ему плохо удавалось.

— Стой, сволочь, — гневно крикнул Стева, догнав Дачича, — иди сюда… Дай ленту. За мной!

Стева побежал и остановился у высокой кирпичной трубы, в которой зияло несколько дыр, пробитых снарядами. Вход в трубу был открыт. Комиссар втолкнул туда Джоку и вбежал сам. Под ногами звенели пустые гильзы. В трубе у каждого отверстия торчали перекрещенные доски. На железной лестнице висели пустые заржавевшие ленты. Стева ловко поднялся по скобам внутри трубы и остановился у первого отверстия на высоте пяти — шести метров от земли. Отсюда было видно, как внизу, ползали голубые шинели. Он быстро устроился на досках и дал очередь из пулемета по немецкой пехоте, которая подошла довольно близко к трубе. Несколько минут он стрелял без помех, но скоро его заметили, и над ним засвистели пули. Внизу на земле все гудело от ураганного огня. Всюду слышался бешеный треск выстрелов. С каждой минутой он усиливался, а иногда превращался в непрерывный рев.

Партизаны, которых поливал свинцовый дождь, дрогнули и отступили от кирпичной печи, теперь они выпустили из рук инициативу, а отступая, теряли людей.

— Спустись вниз, запри дверь, — приказал комиссар Дачичу, — и если немцы сюда полезут, защищай вход.

Немцы бросили в бой все свои резервы, им необходимо было прорвать кольцо и выбраться из него. Не обращая внимания на смертоносный огонь Стевиного пулемета, они, как безумные, пробежали мимо трубы и скрылись за ней, там огонь пулемета не доставал их. И только когда поле перед трубой опустело, Стева позвал Дачича. Ответа не было. Он подумал, что Дачич не успел закрыть дверь и попал в руки к немцам, быстро спустился вниз к выходу. Дверь была закрыта с наружной стороны. Холодок пробежал у него по спине. Он налег на дверь, хотел ее открыть, но она не поддавалась. Что-то тяжелое давило на нее с той стороны. Комиссар только теперь понял, какую ошибку совершил, забравшись в эту трубу. Он попал в западню. Ему не оставалось ничего другого, как подняться наверх, к пулемету, и ждать возвращения своих или наступления темноты.

Он вяло поднимался по скобам. Руки и ноги с трудом повиновались ему. Оказавшись снова у пулемета, он обнаружил, что Дачич унес почти все патроны. У него осталось всего штук сто патронов для пулемета, столько же для автомата и кое-что для пистолета. Он сможет продержаться целый день, если только они не ворвутся через дверь в трубу.

Из леса выкатилось несколько грузовиков, наполненных солдатами. Они соскочили с машин и принялись устанавливать миномет. Две машины остановились перед входом в трубу, а через несколько минут Стева увидел немцев внизу, в широкой части трубы, и сердце у него похолодело.