Косяк

– Все-таки не понимаю, почему автобус, а не машина?

– Барнер объяснил, что мы отправляемся в район, куда частные машины не пропускаются.

Они приблизились к журналисту.

– Похоже, Джек, ты собрался на курорт?

– Так оно и есть. Море – это всегда курорт. – Барнер протянул ладонь Джу, и они с серьезными минами обменялись рукопожатием. – Рад, что вы помните меня, сударыня.

– Ты был в кафе, – уличающе заявила Джу, – и приставал к Генри с вопросами.

– Точно! – Барнер, смеясь, взглянул на насупленного отца Джу. – Что небо нынче хмуро. Не дождь ли собирается?

– Вы считаете, ему следует веселиться? – спросила Линда.

– Ага, теперь понимаю. Вот оно в чем дело… – Барнер окинул их внимательным взглядом. – Вы боитесь за своего мужа, верно?

Линда промолчала, и, выждав, Барнер продолжил:

– Вы умная женщина, а таких трудно в чем-либо переубедить, и все-таки я попробую… Скажите, вы ведь считаете меня пройдохой, заманившим Генри в сомнительное путешествие? Ведь так?

– Меня никто туда не заманивал, – вмешался Генри. – Я сам…

– Сам? – Линда поглядела на него так, что он осекся.

– Миссис Больсен, не отвлекайтесь. Ваш муж – ангел во плоти и семьянин, каких уже давно нигде нет. И в его оправдание достаточно сказать следующее: прибавьте к «пройдохе» еще и «труса» и вы немедленно успокоитесь. Да, я не шучу. Я в самом деле пройдоха и трус.

Хихикнув, Джу ткнула кулачком в колено Барнера.

– Такой большой – и трус!

– Увы, это так, – журналист изобразил виноватую гримасу. – А теперь делайте выводы. Я ведь еду вместе с Генри. Так вот – стану ли я совать голову в пасть льву? Говорю честно, как на духу: нет, не стану. А значит, пока мы вместе, вашему мужу ничего не грозит. На всякие такие рискованные штучки у меня профессиональный нюх, – Барнер эффектно пошевелил носом, и Джу снова захихикала. – Я люблю о них писать, но, как правило, держусь от них подальше.

– Это правда? – голос у Линды дрогнул.

– Разумеется! – Барнер ответил ей честным взглядом. – Не то чтобы я горжусь тем, что я трус, но когда необходимо в этом признаться, я особенно не стесняюсь.

– Это я вижу…

– Линда! – торопливо заговорил Генри. – При первой же возможности я свяжусь с тобой.

– А уж я прослежу за этим! – подхватил Барнер. – Радист – наш человек, так что проблем не будет.

– И подарок, – напомнила Джу. – Не очень маленький.

Барнер показал ей два пальца.

– Два!

– Чего, чего?

– Не подарок, а два подарка – ты ведь это хотела сказать? Неужели ты забыла про меня, негодница? Я ведь тоже люблю дарить детям безделушки.

Джу запрыгала и захлопала в ладоши. Генри с Линдой невольно заулыбались. Барнер умел разряжать обстановку, причем это ему ровным счетом ничего не стоило. Генри подумал, что, вероятно, все дело в обаянии. У Барнера оно есть, а у него, великого молчуна, нет. И ничего с этим не поделаешь. Самый простой выход – обзаводиться такими друзьями, как Барнер.

– Мы вернемся, и очень скоро, – заверил журналист. – Вы не успеете соскучиться.

– Хотелось бы вам верить, – в глазах Линды промелькнула тревога.

– А сколько вам Генри расскажет, когда вернется, – просто уму непостижимо!

Джу протянула Барнеру свою маленькую ладошку.

– Ну, вы ведите себя более или менее… Чтобы никто потом не жаловался.

– Разве есть на этот счет какие-нибудь сомнения? – журналист торжественно пожал девочке руку.

* * *

Они стояли под палубным тентом, сумрачно наблюдая, как убегает за корму пепельная равнина океана. Его живые лоснящиеся мускулы перекатывались вдоль бортов, раскачивали корабль, демонстрируя устрашающую мощь хозяина. Сквозь завесу дождя справа и слева мутно прорисовывались силуэты военных судов. Вытянувшаяся гигантской подковой эскадра осторожно настигала косяк.

– Это правда, что радист наш человек?

– С чего ты взял? – Барнер недоумевающе взглянул на Генри и тут же смутился. – Ах, ты об этом… Да нет, увы.

– Зачем же ты солгал Линде?

– Но надо же было как-то их успокоить? Как говорится, ложь во спасение.

Генри обиженно отвернулся.

– Эй, чудак-человек, что-нибудь придумаем. Возьмем этого оператора в оборот и уговорим…

За их спиной громко чихнули. Они вздрогнули, словно от выстрела.

– Черт побери, Кид! Неужели надо подкрадываться и пугать!

Темноволосый детина, возвышающийся над ними, как боровик над опятами, мрачно плюнул за борт и с кряхтением уселся на кнехт.

– Это уж не моя вина. Стоит развестись слякоти, как тут у меня и начинается. Вот, кажется, снова… – Кид сморщился и оглушительно чихнул. – Чтоб они в ад отправились, все эти туманы и дожди! Вместе с ослами, журналистами и военными!..

– Эй, Кид, полегче, – предостерег Барнер. – Мы парни обидчивые.

– Обидчивые, значит нечего было соваться сюда, – пробурчал моряк.

– Не обращай на него внимания, – Барнер подмигнул Генри. – Хамство у Кида – самое обычное дело. Сейчас он начнет обливать грязью капитана и старпома, а заодно и всю медицину, которая не в состоянии избавить его от насморка.

Хмурым кивком бригадир водолазов одобрил его слова.

– Чтоб они все задохнулись от собственных миазмов!

– Что я тебе говорил! – Барнер заулыбался. – Он ненавидит врачей, как я ненавижу политиков.