Кошмар в Нью-Йорке

— Ни за что больше не соглашусь играть в такие игры.

Блондин хмыкнул:

— А ведь он мог стрелять и чуть ниже.

— Верно, — согласился Болан и пошел к микроавтобусу.

Как только молодые люди подъехали, Мак попросил Рашель сесть за руль и объяснил ей, что нужно делать, чтобы машина не буксовала. Трое мужчин, встав сзади, легко вытолкнули микроавтобус на улицу. Блондин пожаловался, что у него не все в порядке с рулевой колонкой, и Болан медленно поехал вперед. Обе машины остановились перед кафе, которое работало круглосуточно. Поставив машины в переулке, все четверо вошли в зал и, заказав кофе с пирожными, уселись в углу. Мужчины говорили о политике, о гангстерах, о продажных чиновниках и молодых девушках, которые слишком свободно говорят об опасных вещах. Рашель с недовольным видом молча слушала их. Она почти не смотрела на Мака, а если и бросала взгляд в его сторону, то в ее глазах читалось явное осуждение.

Болан подумал, что теперь настал ее черед бросить ему в лицо какое-нибудь неприятное обвинение. Конечно, ей от этого легче не станет, но того, что она увидела на улице, вполне достаточно, чтобы ее мнение о Маке резко изменилось. Так пусть уж сразу выскажет все. Храбрости викинга Рашель явно недоставало, и это отличало ее и от Валентины, и от Терезы. «Она постоянно требует, чтобы мужчины соответствовали ее идеалу чистоты, ну так дай ей Бог когда-нибудь найти таких», — подумал Болан. Впрочем, в счастливом исходе он очень сомневался. При определенных обстоятельствах натура всегда берет верх, а такая женщина, как Рашель, просто неспособна долго любить одного человека. Иисус был единственным; людей, хоть как-то похожих на него, крайне мало, и когда они появляются, то достаются совсем не таким девушкам, как Рашель.

Маку сделалось немного грустно, словно ему пришлось расстаться с несбывшейся мечтой. Он записал адреса молодых людей, сделал кое-какие пометки в своем блокноте и неожиданно понял, что его война с мафией отныне приобретает новый, несколько неожиданный оборот.

Примерно через час он посадил Рашель в микроавтобус и отвез ее домой, туда где еще совсем недавно его посещали такие удивительные сны наяву.

— Наша любовная история оказалась слишком короткой, — сказал он, останавливая машину у подъезда.

В первый раз после стрельбы на улице Рашель заговорила с ним.

— Я полностью разочаровалась в вас. Зато теперь у меня сложилось полное представление о том, кто вы на самом деле.

— Так кто же я? — мягко спросил он.

— Убийца.

Он коротко кивнул:

— Очень верно подмечено. Ну а если бы убийцами оказались эти молодые люди, то кем бы я был сейчас? Ответьте мне, Рашель.

— Я... мне очень горько... — дрожа всем телом, отозвалась она. — Я...

— До свидания, Рашель. Спасибо за то, что помогли мне прожить этот вечер.

— Прощайте, Мак Болан, — прошептала она.

Девушка выбралась из машины и скрылась в подъезде. Теперь Мак знал, что еще один прекрасный человек навсегда ушел из его жизни.

А впрочем, так ли это? Он чуть было не воспринял все всерьез. Слава Богу, что этого не случилось. Жизнь Палача и так достаточно сложна, и совсем ни к чему ее еще больше усложнять...

Болан включил первую передачу, и машина плавно тронулась с места. Он бросил взгляд в зеркало заднего вида: Рашель исчезла, словно белая метель поглотила ее. Мак вспомнил, как совсем нагая и безумно красивая она сидела на столе перед окном. Она стремилась уйти из жестокого мира людей и для этого медитировала, уносясь в нереальный мир богов и воображаемых героев.

Глава 10

Болан поставил микроавтобус на стоянке около Центрального парка и пешком отправился в маленькую гостиницу, где снял номер несколько часов тому назад. Мак не стал будить портье, который спал, сидя за столом. Он сам достал ключ и поднялся в свой номер на четвертом этаже. В комнате он присел на кровать и разложил по полочкам все, что узнал от своих новых знакомых: Грега Мак-Артура и Стива Перуджиа.

Оба заканчивали учебу в университете и решили посвятить себя политической борьбе, а не работе на производстве. Они вступили в одну из групп молодежного движения, связанных с профсоюзами. Друзья посещали заводы, общались с рабочими и пытались таким образом наладить связь между поколениями и разными социальными слоями.