Кошмар в августе

Тишина длилась бесконечно долго, и Даша решила, что их разъединили.

— Алло! Алло! — подула она в трубку.

— Я слышу, — раздался мрачный голос. — Это никого не касается, кроме меня.

— Что? — Последняя фраза показалась несколько странной. — Прости, я не поняла, что ты только что сказала. Так ты с ним знакома или нет? — Поскольку Шувалова молчала, Даша продолжила: — Юля отзывалась о нем как о хорошем специалисте в плане лечения бесплодия, и я хочу порекомендовать его моим знакомым. Что ты можешь сказать по этому поводу?

— Значит, ты у него еще не была? — Шувалова, как всегда, демонстрировала полное отсутствие внимания к рассказу собеседника.

— Нет! — рявкнула Даша. — Поэтому и спрашиваю. Ты, наверное, не расслышала, не я к нему собираюсь, а мои друзья. Как ты думаешь, он хороший специалист?

— Не знаю. — Голос звучал как-то механически. — Но на твоем месте я бы не ходила.

«Дубина стоеросовая».

— Я и не пойду, речь о моем приятеле и его жене.

— И они пусть не ходят.

— Но почему?

— Я не могу сказать. Просто не надо к нему идти.

— Хотя бы намекни почему.

— Это... ни к чему.

Как ни настраивалась Даша быть спокойной и сдержанной, вдовица снова вывела ее из себя.

— Слушай, Марин, я не спрашиваю твоего совета идти к нему или нет, меня интересует, чем конкретно он занимается?

Последовала долгая пауза:

— Чем обычно занимается гинеколог? Лечит.

— Он как-то связан с Юлькой и... с ее работой?

— Я никак не пойму, чего ты к нему прицепилась? — проворчала Шувалова. — Оставь ты его в покое. Других врачей, что ли, нет...

Терпение Даши лопнуло окончательно:

— Ладно, все, давай без обиняков. Я отдам тебе документы только в обмен на подробную информацию о докторе Пелтраме.

— Ну что ты хочешь о нем узнать? — с явной досадой спросила Черная вдова.

— Чем конкретно он занимается?

— Он занимается... — нехотя начала Шувалова, но неожиданно ее голос оборвался, словно трубку прикрыли рукой.

Даша грызла ноготь и ждала. Наконец снова послышался голос Черной вдовы, но на этот раз он звучал как-то отчужденно, официально.

— Хорошо, сейчас у меня нет времени, но если вы не против, то я предлагаю сегодня встретиться и все обсудить.

— Ты не одна? Не можешь говорить?

— Нет.

— Хорошо, а где и когда встретимся?

— Я перед выходом перезвоню. Часов в восемь вечера.

Даша посмотрела на часы: было около двух. Согласиться — значило потерять целый день.

— А пораньше?

— Нет. Тогда только завтра.

— Марина, это очень важно. Завтра может быть поздно.

— Я не могу, у меня назначена встреча.

Пришлось пойти на небольшой шантаж.

— Есть еще один человек, заинтересованный в этих документах не меньше твоего, и он, думаю, согласится встретиться со мной незамедлительно.

— «Он», — мрачно повторила Черная вдова.— Понятно.

— Да, он. А тебе я первой предлагаю только потому, что мы обе женщины, и я тебя понимаю как никто другой. Итак?

— Ну хорошо, только не раньше четырех...

— Договорились, ровно в четыре у памятника... — Даша быстро перебрала памятники вблизи Юлькиного института, ей почему-то особо не хотелось встречаться у памятника с конем.

— Зачем нам памятник, можно в метро, — буркнула Шувалова.

— Отлично. Тогда в центре зала.

Даша повесила трубку и принялась щелкать обгрызенным ногтем. Интересно, чего же так боится Черная вдова? А она явно боится.

Не успела Даша хорошенько поразмыслить над этим вопросом, как зазвонил телефон. Мелькнула мысль, что, может, Шувалова отделалась от посетителя и перенесет встречу на более ранний срок, но вместо замороженного голоса Черной вдовы послышались обаятельные интонации директора зоомагазина:

— Дашенька, привет.

— Привет.

— Что нового?

— Нового в чем?

— Дав чем-нибудь.

— Ты серьезно хочешь услышать историю моей жизни или дело все-таки в другом?

Истомин рассмеялся:

— Обожаю деловых женщин. Слушай, мне помнится, тебе нужны были деньги, это еще актуально?

Даша застыла с высоко поднятыми от удивления бровями:

— Ну... допустим. А ты хочешь одолжить?

— Не одолжить, — даже по телефону ощущалась его мягкая улыбка, — а предложить обмен.

— Ах, вот как... Ну что ж, не откажусь. А что взамен?

— Взамен я хотел бы попросить тебя провести со мной пару часиков наедине.

Даша аж зажмурилась. Тряхнув головой, она промямлила:

— Извини, я правильно тебя поняла?

Истомин снова рассмеялся:

— Я бы с удовольствием, но боюсь, что нет. Я выразился фигурально. Хотя к этому мы сможем вернуться попозже.

— Артем, извини, у меня последние дни какие-то суматошные... Ты не мог бы выражаться несколько более прямо? Что конкретно ты хочешь?

— Я хочу, чтобы за две тысячи долларов ты впустила меня в Юлину квартиру и просто смотрела телевизор, ну или читала книжку.

— А что в это время будешь делать ты?

— Вот именно за это я и хочу заплатить: чтобы тебя это совершенно не интересовало.

— Хорошенькое дело, — усмехнулась Даша. — А если за эти два часа ты вынесешь всю мебель из квартиры?

— На выходе можешь меня обыскать, клянусь не выносить даже пыль на подошвах.

— Тогда зачем...

Голос Истомина постепенно утрачивал вкрадчивые интонации, в нем появилась жесткость.

— Даша, или ты принимаешь мой условия, или нет.