Кошмар в августе

— Да какой образ, — попыталась было возмутиться Даша, — мы едва перекинулись парой фраз. Дианка вообще к тебе шла. А я просто гуляла с мальчиком, он на свежем воздухе совсем не бывает.

— Не пори чушь!

— И это вместо спасибо, — надулась Даша.

— Ладно, с тобой мы потом поговорим. — Юлька перевела холодный взгляд на Юркевич. — Что у тебя?

— Может, пригласишь зайти?

— Нет, уже поздно. Если это долгий разговор, перенесем на другой раз, а если что-то срочное...

— Юлька, я тебя умоляю, поговори с Валико!

— О чем?

— Что это его ребенок.

— Это не может быть его ребенок.

— Я клянусь тебе!

Паэгле брезгливо сморщилась:

— Прекрати, бога ради. Оставь этот цирк для своих ухажеров.

— Да нет у меня никаких ухажеров!

— Меня это не касается.

— Юля, поверь, у меня, кроме мужа, не было других мужчин.

— В таком случае поздравляю — ты вторая, с кем это произошло за всю мировую историю. Только боюсь, Ираклий этого не оценит. У тебя все?

— Юля...

Паэгле не стала дослушивать, повернувшись к Даше, отрезала:

— Рыжая, даю тебе пять минут, после этого закрою дверь, ребенку надо отдыхать, — и зашла в квартиру не попрощавшись.

Несмотря на то что Даша знала Паэгле не первый год, даже ее покоробила жестокость, с которой она обращалась пусть не с подругой, но все же с человеком.

А Юркевич снова принялась стенать:

— Дура я, дура! Как я могла довериться человеку, которого столько лет обманывала!

— Как?

Несмотря на погруженность в собственные мысли, Даша заметила, что фраза была несколько странной.

— Ираклий и Юлька встречались, когда та училась в институте.

— Я знаю.

— Год мы встречались тайно, лишь бы она ничего не узнала.

— Зачем?

— Валико боялся рассказать правду о наших отношениях.

— Но почему?

— Верил, что Юлька добьется положительных результатов. И даже уверял, что результаты уже были. Но когда Паэгле узнала правду, перестала им заниматься, сказала, что ничего сделать нельзя, мол, его случай безнадежен.

— Но ведь они до сих пор работают вместе?

— Так это работа. Она их кормит.

— Официально или как?

— Откуда я знаю! Думаешь, Валико мне что-нибудь рассказывает? В последнее время мне вообще кажется, что он... — Юркевич запнулась.

— Что?

— Что он хочет бросить меня.

Даша невольно посмотрела на дверь квартиры.

— Думаешь, они...

Диана тоже понизила голос:

— Меня это не удивит. Как будто ты не знаешь, что Паэгле по трупам пойдет, а своего добьется. Я не удивлюсь, даже если окажется, что этого ребенка она мне сделала специально, чтобы поссорить с мужем.

Последние слова вернули Дашу к реальности. Надо активизировать расследование. Она посмотрела на часы.

— Ладно, ты понапрасну не нервничай, тебе нельзя. Ну, пора по домам.

— Нет у меня теперь дома, — заныла блондинка.

— Очень жаль.

В другой раз она непременно посочувствовала бы бывшей однокласснице, но сейчас ей необходимо было заботиться прежде всего о самой себе. Сделав прощальный жест, Даша скрылась за дверью.

Глава 29 1

Второй день от Богданова не было никаких вестей. Даша несколько раз звонила, но телефон не отвечал. Не зная, что думать, она старалась ни о чем не думать, ибо знала волшебную силу своего воображения. В конце концов два дня — слишком малый срок, может, Алексей этого Пелтрама еще и не нашел. Кроме того, Юлька вдруг абсолютно перестала ею интересоваться. С работы приходила поздно, тихая, хмурая, молча съедала то, что Даша оставляла ей на плите, и, избегая всяческих разговоров, так же молча уходила спать. Об анализах она даже не вспоминала. В какой-то момент Даша почувствовала даже угрызения совести. Может, зря она порола горячку? Все-таки что ни говори, а общение с психами здорово расшатывает нервную систему. К тому же вряд ли Паэгле что-то предпримет, пока Антон дома, не станет же она травмировать ребенка выносом ее тела... Тем не менее на ночь Даша подпирала дверь в свою комнату стулом и по-прежнему прислушивалась к любому шороху.

2

Стоял прекрасный августовский день. Попугаи умиротворенно чирикали: невзирая на подавленное настроение, Юлька за ними ухаживала исправно. Рыбы тоже чувствовали себя прекрасно и помирать совершенно не собирались. Даша постучала пальцем по стеклу, цихлозомы равнодушно проплыли мимо, видно, они запомнили ее не с лучшей стороны.

«Билеты в театр, что ли, купить? — подумала Даша, доставая косметичку. — А то можно и просто прогуляться, погода хорошая...»

Телефонный звонок прозвучал, как всегда, не вовремя. Обе руки были заняты косметикой. Кое-как извернувшись, она подбородком откинула крышку телефона.

— Алло?

— Даша, здравствуй. — Голос звучал напряженно.

— Здравствуйте, Сергей Павлович. — Удерживая трубку плечом и подбородком, Даша продолжила подкрашивать губы. — Странно, что вы звоните, я ведь пока еще жива-здорова.

— Это ненадолго, поверь. Когда ты сможешь приехать на Лубянку?

— Никогда. — Закрутив помаду, Даша защелкнула колпачок и бросила тюбик в косметичку. — Делать мне там нечего.

— Значит, сейчас я к тебе приеду.

— Вот еще! — Поднеся зеркальце к лицу, Даша почмокала накрашенными губами. — У меня дела.

— У тебя сейчас одно дело — в тюрьму не сесть.