Кошки не всегда молчат

Мачеха Рике работала администратором в крупнейшем фитнес-центре города. Отец нашел её семь лет назад в полянской Гдыне, тогда она трудилась поварихой в портовой столовой. Мужики подкатывали к яркой брюнетке Ирме с разных сторон, но Рике видела, что она любит её отца, и всегда ладила с улыбчивой, покладистой Ирмой.

В течение дня все созванивались, но без лишних слов: как дела – всё в порядке. Поэтому теперь семье хотелось выговориться.

Ирма затараторила со своим славянским темпераментом:

– Когда начались беспорядки в центре, к нам забежали несколько протестующих, кинулись прятаться! Заперлись в туалете. Тут полиция! Вышибли дверь, и давай их мутузить!

В отличие от Хельги, её акцент уже почти сгладился, и по-норвегски Ирма говорила довольно чисто. Она взяла тарелку и положила себе несколько кусочков сельди.

– А тут снова бунтующие забежали, и один идиот газовым баллончиком давай махать! Всё, конец света! – она невесело засмеялась. – Мы с девочками в подсобке заперлись, а в холле все орут, блюют, бегут обратно на улицу.

Ирма взяла один ломтик и стала сосредоточенно жевать.

– Ты-то хоть цела? – Ларс встревоженно выпрямился.

– Да мы-то целы… Разгромили нам первый этаж в хлам.

Рике смотрела на мачеху во все глаза. Выходит, не только они с Улле попали сегодня в передрягу.

– Ох-хо, дорогая, – Ларс покачал головой. – Ущерб оценили?

– Да, очень большой. Завтра центр закрыт, будем наводить порядок и ремонт какой-то надо делать. Но это ещё цветочки – а вот сколько клиентов от нас уйдут? Репутационные потери… Те, кто на втором этаже и выше занимались, не пострадали, но на первом у нас бассейн, фитнес-холл, детская комната! Там все надышались газом, скорые два часа людей забирали…

Улле, иногда много понимавший, стал гладить мать по голове.

– Все знают, что виноваты эти идиоты с их файерами и камнями – протестующие. Но кто теперь пойдет в заведение, где такое может случиться? Видимо, останусь я скоро без работы.

Даже Рике понимала, что с работой в последнее время в городе напряжённо – кризис начался уже два года назад, и конца ему видно не было. Отец и мачеха вместе зарабатывали неплохо, но жили они совсем без шика – в придачу к отцовской «тойоте» Ирме лишь недавно купили «фольксваген-гольф», мебель дома стояла из «Икеи», и хватало в основном на еду, одежду, насущные нужды, съездить в отпуск. Откладывали понемногу и не так, чтобы часто, а дороговизна росла.

– Дайте-ка я вас всех обниму, – Ларс встал из-за стола и обхватил их, как медведь. – Мы семья и мы справимся.

Улле, вдруг чего-то испугавшись, заревел белугой, и оставшееся до сна время все трое родственников успокаивали его, кто как мог.

2

Сначала Рике так и думала – рассказать отцу обо всём сразу, как он придёт домой. Но через пару часов ожидания стали закрадываться сомнения.

Да, пристали хулиганы. Но ведь ничего страшного не случилось! Да, их спугнула не совсем нормальная бабка в вязаной розовой кофте. Потом эта бабка рассказывала Рике, что она избранная и должна спасти мир. Тут попахивало какими-то сказками про Харри. Рике даже вытащила с полки книжку про него. У неё же нет шрама в виде молнии на лбу, и она не служит в полиции!

К моменту возвращения Ларса Тьоре его дочь уже приняла решение – ничего говорить не надо. У родителей сейчас забот и так хватает. Ни к чему тревожить их бредовыми историями не пойми о чём. Компанию Валета она будет обходить стороной, и от странной женщины держаться подальше. А если та станет приставать, Рике расскажет папе, и он с ней разберётся.

Да ещё и папа сказал, что все ведьмы – сплошные шарлатанки.

Труднее всего далось Рике удержаться, чтоб не позвонить подругам и не растрепать им всю эту историю. И Грете, и Кирстен те ещё болтушки – расскажут сёстрам, братьям, одноклассникам, родителям, а там расползётся по всем знакомым.

Выключив свет, она улеглась в кровать. События дня казались далёкими, будто происходили неделю назад. Рике закрыла глаза.

– Тук!.. Тук!.. Тук!..

Часы на телефоне показывали три ночи.

Рике выбралась из-под одеяла и, зябко ступая по холодному полу, подошла к окну, откуда доносился стук. Через прозрачную занавеску, подсвечиваемый снизу уличными фонарями, виднелся тёмный птичий силуэт.

– Тук! Тук!..

Она отдернула занавеску. Птица, занесшая клюв для нового удара, шарахнулась, от неожиданности свалившись с подоконника. Рике только увидела чёрную тень, взмывшую в ночное небо. Ворона? Что это ей вздумалось стучать ночью в окна? Сердце подпрыгивало в груди испуганным зайчонком.

Рике вышла в коридор и минуту постояла под дверью родительской спальни, слушая ровное дыхание папы и Ирмы. Потом вернулась в кровать, и еще минут двадцать смотрела на прямоугольник окна, пока сон не смежил веки.

Утром, выходя из дома, она нащупала в кармане упругий шарик. Всплыло воспоминание: госпожа Лунд прощается с ними на соседней улице, вкладывает Рике в руку мягкую игрушку – маленького круглого розового слоника.

– Это мой связной. С его помощью я узнаю, если тебе снова будет грозить опасность, – загадочно сказала эта странная женщина.