Кошки не всегда молчат

– Вот! – крикнула Ирма так громко, что вздрогнул даже Улле, сидевший в кухне. – Вот что творят твои соотечественнички! Империю решили восстановить! Что я говорила? Скоро их танки будут в Варшаве!

– С чего ты взяла? – удивилась Рике. Она уже скучала по весёлой, приятной в общении, здравомыслящей женщине, которой была Ирма всего три-четыре месяца назад. Теперь, казалось, прежнюю Ирму с каждым днем вытесняла совершенно новое существо – категоричная злобная истеричка. Может, в этом виновата та чёрная гадость, что лилась в голову мачехи недавно? Рике расфокусировала взгляд, но нет, всё было нормально у Ирмы с аурой. – По-моему, прикольно. У нас король, в Сведене король, в Европе правят короли, на Островах – королева. Что плохого, если и осси изберут себе короля?

– Царя! – взвизгнула Ирма. – Царя-кровопийцу! Вот, как называется их «король»! Всегда цари заливали Поланд кровью, попомни мои слова!

– Ну, а я тут каким боком? – спросила Рике, отступая к лестнице на второй этаж.

– Ах, ты не такая! – задохнулась мачеха. – А кто была твоя мать, позволь спросить? Откуда она сюда приехала? Из Атлантиса, что ли?

– Я умываться, – пискнула девочка, ретируясь к себе в комнату. Было слышно, как Ирма кормит Улле внизу, продолжая бушевать: «Оккупанты! Тараканы! Красные фашисты! Короеды! Курвы!».

– Что на неё нашло? – спросила Рике у своего отражения в ванной. Риторический вопрос. Что бы на Ирму ни нашло, уходить оно точно не собиралось.

3

Нити были тканью, нити были сетью, нити были паутиной.

Паутину плели пауки.

Улафу очень повезло, что он их видел, а пауки его – нет.

В первый раз он заметил копошение во тьме. Мелкие цепкие лапки, тянущие черноту вовне, оплетающие свои логова. Медленно, но верно.

В цветном мире нитей происходило много изменений. Появились тёмные области, а в них-то, оказывается, гнездятся любители паутин.

Так случилось, что по нитям мальчик путешествовал незамеченным. Существа, порой вступавшие в жестокие схватки друг с другом, не обращали на него никакого внимания. Это было удобно, ведь Улле совсем не хотелось, чтобы черный паук, или другая тварь вцепилась ему в горло.

Из областей, где плелась паутина, выглядывали нагромождения, будто нити слепили в липкие комки и воздвигли из них башни. В навершие каждой был глаз. Не такой, как у людей – скорее, сгусток прозрачной слизи, но этот глаз видел. Что они высматривали в нитяном мире, Улле пока не понимал. Но зато понимал, как видеть мир обычный, который он в последнее время видел всё реже. Надо было только скользнуть по подкладке, и ты мог смотреть из любой камеры на улице, в здании, в чьем-то лэптопе или смартфоне.

Даже когда мальчик концентрировался, он не мог уже хорошо разглядеть Рике, или маму так, как это было раньше. Пучки и клубки нитей он узнавал безошибочно, но посмотреть на них своими глазами получалось только через разные устройства.

Один паук жил у них в доме. В маме. Его не было видно глазами, но нити не могли обмануть. Маленькая тварь шныряла по нитям мамы, оплетая их своими, более тонкими и липкими. И свечение маминых цветов понемногу угасло. Улле было страшно видеть такое. Но что делать, он не знал.

И ещё один паук жил в городе. Сначала он был, наверно, таким же маленьким, но теперь откормился и разросся. Вдали от их дома огромный чёрный паучище набирал силу. Почти каждый день у его логова гасли чьи-то цвета, и обрывались нити. Мальчик вспомнил слово, которым называли подобную тварь в то время, когда он ещё смотрел глазами.

Вампир, или вурдалак – можно было назвать его так. Однако лучше всего подходило другое слово.

Упырь.

Глава 19. Ферма Торссона

1

– Благодарю вас, господин комиссар.

Лута нажала отбой на трубке мобильника, и сразу – клавишу селектора на столе.

– Мадс? Готовь на выезд мою машину плюс съемочная группа с фургоном.

– Понял, госпожа Лайнен. А кого отправляем с телевизионщиками? – Мадс, как всегда, был немногословен и точен.

– Не тупи, Мадс. Сказала же – готовь мою машину. Репортаж буду вести я.

– Угу, – буркнул селектор в ответ. – Куда едем?

– В Герресборг. Давайте там побыстрей, через десять минут буду в гараже.

– О’кей.

Шеф-редактор тролльхавенских новостей щёлкнула ещё кнопку:

– Карла?

– Слушаю, госпожа Лайнен.

– Ставим в новостной эфир на пятнадцать прямое включение из Герресборга, в пятнадцать ноль семь.

– Поняла, сейчас внесу в сетку. Кто ведущий?

– Я буду вести, уже выезжаю на место.

– Ого! Хорошо, приняла. Входящие переключить на вас?

– Нет, принимай сама. На меня, если только что-то важное. Для всех – я на выезде.

– Слушаюсь, госпожа Лайнен.