Кощеевич и Смерть

— Думаю, участь, которую предатель уготовил мне, была куда хуже, — он вытер губы тыльной стороной ладони. — Не перечь мне, Май. Я всё решил.

Но советник упрямо мотнул лохматой головой. Вот же любитель поспорить!

— Это будет очень по-кощейски. В сознании людей крепко сплелись упыри со злыднями и правление твоего отца. Вот увидишь, скажут, мол, возвращаются былые деньки.

— Но это же лучше, чем подавлять чужую волю.

— Нужен какой-то третий путь, — Май скрипнул зубами. — Эти — оба плохие.

— Тогда придумай его, огнепеска тебя задери! Посоветуй что-нибудь. Ну?! — Лис стукнул кулаком по столу так, что чарки подпрыгнули, а та, из которой пил Май, повалилась набок. — Не можешь? Тогда заткнись. Придумаешь — приходи. А пока будет так, как я сказал.

— Я-то заткнусь, но ты всё равно не прав, княже, — вздохнул советник.

— Лучше налей-ка нам ещё, — Лис сунул ему под нос обе чарки, надеясь, что это выглядит в достаточной степени примирительно.

Он совсем не хотел обижать Мая, но слушать возражения было невмоготу.

Советник молча плеснул в чарки ещё настойки, они выпили по глотку. Из всех трав Лис больше всего чувствовал полынь — аж язык немел.

— А кто будет роптать насчёт упырей, скажи, мол, временная мера. Пока всё не образуется.

— Сестрицу твою стоит упомянуть?

— Доброгневу-то? Почему бы и нет. Пусть знают. Боюсь, мы ещё хлебнём горя её стараниями. Ожерелье-то снято. Скажи, кстати, ты сумел отправить человека марам вдогонку?

— Да.

— Будешь с ним связываться, передай дополнительное поручение. Пусть хоть мытьём, хоть катаньем, но добудет мне камни из ожерелья Доброгневы!

— Зачем они тебе? — Тёмные глаза Мая загорелись любопытством, но Лис не спешил всё разжёвывать. Помнится, советник желал изучать колдовство со всем тщанием. Вот пускай сам и догадывается.

— А ты как думаешь?

— Ну уж явно не на память о дорогой сестрице, — хмыкнул Май.

— Да, я не настолько сентиментален, — Лис откинулся на спинку кресла и сплёл руки на груди. Ну чисто мудрец, принимающий урок у нерадивого ученика.

Но Май нерадивцем не был:

— Ограничительные чары были в камнях, да? Оправу можно любую сделать, а без камней запечатать её силу не получится?

— Почти так. Оправа всё ж должна быть не любая, а по особому ритуалу сделанная. Но создать её несложно, коли в ювелирном деле разумеешь. А камни — да, других таких не найдёшь. Их сам Кощей огранил.

Май слушал его, ловя каждое слово. Такое внимание Лису очень льстило. Может, и впрямь в наставники податься? Морока, конечно, изрядная. Зато и уважение…

— Княже, а правда, что Кощей мог создавать чудесные вещицы прямо из воздуха?

— И да, и нет. — Определённо, учительствовать было весело. — Отец, знаешь ли, любил пустить пыль в глаза. Сделать вид, что он могущественнее, чем на самом деле.

— Сейчас ещё выяснится, что Кощей был так себе чародеем, — усмехнулся Май.

— Этого я не говорил. Напротив, он был колдун что надо. Просто покрасоваться тоже не гнушался.

— Как ты?

Ишь, зубоскал! Лис аж фыркнул от возмущения:

— Я не красуюсь. Ну… разве что иногда. Только мне даже в голову не приходило такие глупые фокусы показывать. Сложить вещицу в волшебный ларец, а потом оп — и достать будто бы из воздуха. А на самом деле из рукава или кармана. Да-да, эти чудесные явления — всего лишь ловкость рук и немного магии.

Слушая, Май менялся в лице, будто верил и одновременно не верил.

— Погоди, но ты же сам рассказывал, что венец, который у тебя на голове, — подарок отца?

— Ну да.

— И что сначала там была змейка, но Кощей переделал его у всех на глазах, потому что вспомнил, что ты не любишь змей?

— Пф, это не помешало ему выжечь змеиный знак на моём плече!

— Не о том речь, — Май сложил руки в замок, подперев подбородок. — Как он это сделал без огня, без инструментов?

— А вот это уже чары, — Лис вальяжно откинулся на спинку кресла. — У всякого сильного чародея есть особый дар. У меня — колдовские песни и голос, у Доброгневы — очарование, а у Кощея — власть над серебром и златом. Потому он и мог изменять драгоценный металл без огня, просто пальцами.

— Значит, мне это не светит… — советник вздохнул. — Жаль. Интересно, а какой у меня дар?

Наверное, стоило сказать ему правду: скорее всего, никакого. Потому что особые чародейские способности — большая редкость и проявляются ещё в детстве. Но княжич не стал лишать друга надежды, просто пожал плечами:

— Поживём — увидим.

Но внутри опять всё сжалось: а что, если Май что-то скрывает? Может, он сильнее, чем кажется. Не усыпляет ли бдительность? Может, это и есть дар, что сердце хочет ему верить?

Лис снова помотал головой, прогоняя неприятную мысль. Сердце стучало, на висках выступила испарина. Страх душил его хуже ненавистных змей. Нужно было срочно подумать о чем-то ещё…