Милена приводила меня до дверей, сама же осталась с остальными пострадавшими. Не хотела уходить, пока все кошки не оклемаются. Я же в состоянии лёгкого шока отправился в расположение. Условно целые валькирии расположились прямо на полу, по центру обширного помещения. Наверное, они бы и в тренировочной зоне расположились, но там после наших игрищ дройдам-уборщикам ещё не один час работать, счищать кровь со всех мыслимых поверхностей.
Едва я вошёл, навстречу тут же поднялась Тиш. Смотрела она с ноткой сочувствия, но, видимо, уже отошла от сегодняшнего двойного эмоционального всплеска.
— Кошак, что это было? Она тебя что, всегда так?!
— Да, — я пожал плечами. — Со стороны, наверное, кажется диким. Даже для вас. Но девочка меня из смертельной апатии вывела, и не последнюю роль в этом сыграли её когти. Тем более… она умеет не только брать. Даёт Тина А`Гийн не меньше.
Метиллия уже хотела что-то сказать, но тут её взгляд остановился на чём-то за моей спиной. Зрачки кошки чуть расширились. Она вся подобралась, ожидая чего-то эдакого, нехорошего. Но спустя мгновение выражение лица опытной валькирии вновь поплыло, сменяясь с настороженного на удивлённое. Одновременно сзади меня нежно обняли чьи-то ручки, к спине приникло стройное, сильное тело с отчётливо различимыми выпуклостями, а в плечо впился остренький подбородок.
— Милый мой котик! Я так по тебе соскучилась…
— Я заметил, Ти, — усмехнулся, резко поворачиваясь к девочке.
Прижал валькирию к себе, зарылся в её пушистые белые волосы. Принялся бессовестно лапать изящное тельце. Несмотря на свою миниатюрность, блондиночка была хороша во всех смыслах и во всех ракурсах. А уж её нехарактерная для республиканок уступчивость в этой своей ипостаси… После ожесточённой экзекуции когтями объекта своего вожделения… Да плевать на когти! Если эта кошка хочет вызвериться — пусть её. Зато более покладистую и сообразительную девочку
Похоже, мысли одержимой желанием кошки развивались в схожем направлении, потому что первым делом она потребовала показать коготки. Ну а дальше… метиллия принялась их сноровисто вылизывать. Во мне это всколыхнуло такую ответную волну, такую щемящую нежность, что я не удержался и, забыв обо всём на свете, подхватил девочку на руки. Огляделся в поисках кровати… Плевать на всё! Валькирия. Высшая. Моя!
Кошки молча наблюдали за сценой нашего воссоединения… после кровавого побоища и регенераторной. Изумление столь яркому контрасту было написано на всех без исключения мордахах. Когда же они увидели, как Высшая послушно прогибается под их Кошаком… Да не какая-нибудь, а Тина-Смерть, которую считали напрочь отмороженной и в принципе не способной на нормальные отношения с мужчиной…
— Я помню одного мальчика… — протянула Триша. — Так он, когда эта бледная на «охоте» его к стене припёрла… просто обмочился. От страха. А наш Кошак…
Несколько минут метиллия безотрывно наблюдала за развитием наших с Ти «отношений». Когда же она перевела взгляд на остальных товарок, на лице республиканки светилась такая гордость… Мол, какой у нас кот! Ни у кого такого нет.
— Ты смотри, как он её… — вторила ей Эйди, на губах которой бродила мечтательная улыбка. — И ведь может нагнуть, как угодно, она совсем послушная… А вместо этого так её облизывает! Какая же Мира дура! Если кто-то из вас только попытается поломать такого… моего… кота… Я глотку перегрызу и сердце когтями вырву!
В глазах миленькой кошечки на этих словах вспыхнула какая-то первородная ярость — даже стоявшая рядом Рита отшатнулась от сестры прочь. Только Сайна, с материнской улыбкой на устах, подсела к милахе поближе и обняла за плечи.
— Тихо, кошечка, тихо… Никто не собирается его обижать… Он наш боевой брат. Член семьи. Видишь, даже когти уже отрастил? И такое ими вытворяет… Ещё толком не научился бить, а уже ласкается… Ты посмотри, кошка! Вот ведь! Я тоже так хочу!
По мере рассуждений выражение лица Сай становилось всё более напряжённым, она словно пребывала сейчас там, в кровати, на которой кувыркались двое одержимых страстью и нежностью валькирий. Бесстыжие. Любящие. Самоотверженные в любовных играх. Ей мучительно хотелось к ним.
— Послушайте, кошки, — вдруг обернулась к остальным рыжая. — Я давно хотела предложить. Давайте уйдём от этого… конвейера. Каждой из нас нужно от Кошака что-то своё. Неправильно будет так, как мы это обычно делаем. Мы можем и должны его поделить. Поровну.
— На части, что ли, ты его разделить собралась? — фыркнула вошедшая в комнату Мисель. — Не забудь тогда одну часть Высшей оставить. Которую она так любит… вон, видишь, как облизывает?
— Покусаю, Миска, — рыкнула на неё Сайна, но наткнулась на полный веселья взгляд боевой сестры, и поняла, что её банально разводят. Поэтому спустя мгновение сама прыснула со смеху.