Кошак

И девочки энергичной походкой проследовали на выход — до меня даже не сразу дошло, о чём они вообще. Мысли были где-то далеко, в иной реальности. Там, где люди сражаются и умирают, где постоянно бросают свой труд в горнило свершений Экспансии… Но даже сквозь наваждение чужой героики до сознания всё же дошло это слово — «охота». И как-то резко выдернуло меня из абстрактных дум своей более чем реальной неприглядностью. Я неверяще уставился в сторону выхода, но кошек там уже не было. Тогда я выхватил инт и вызвал Мисель.

— Почему, кошка?.. — задал возникшей голограмме лишь один вопрос.

— Охота? Так это же драйв, каких поискать! Там даже секс не первичен… Эй-эй, ты чего, Кошак?

— Я думал, ты — моя кошка, — бросил ей, весь подавшись вперёд.

— Слушай, не надо, — недовольно махнула на меня рукой девочка, словно пыталась отмахнуться от назойливой мухи. — Не надо мне сейчас мозг выносить. Прилечу, потом поговорим.

Голограмма погасла, прерванная с той стороны, а я ещё несколько минут сидел и невидяще смотрел сквозь неё. Вокруг что-то обсуждали кошки, голограмма Памяти вновь ожила, но всё это проходило сквозь меня. В душе клокотала такая ярость… Хотелось здесь и сейчас выпустить поля и зажать, сдавить, размазать… Кого? Да хоть кого-то! Невероятного труда мне стоило сдержать рвущиеся наружу энергии. Понимая, что ещё чуть-чуть, и я их не удержу, я подскочил и пулей вылетел в коридор.

Боевые сёстры в недоумении уставились мне в спину. Здесь были не все валькирии — Эйди и Сай гостили у подруг в другой стае, так что, с учётом убывших Мисель и Триши, оставалось трое: Милена, Викера и Рита. Девочки переглянулись. Только Старшая, знавшая меня куда лучше остальных, всё поняла правильно. Викера хотела было броситься следом, но ариала отрицательно мотнула головой, и та осталась на месте. Милена сама поднялась и, тяжело и даже обречённо вздыхая, отправилась приводить кота в порядок.

Когтистая ладонь мелькнула в считанных миллиметрах от шеи — увернуться удалось в последний момент. Но уворачиваясь, я ушёл не просто в бок, а со смещением вперёд. Резкий поворот в сторону противника, и вот уже он передо мной — провалившийся в удар, уязвимый для агрессивной контратаки. Когти сразу двух рук вспарывают воздух. Удар! Ошмётки иллюзорной плоти расползаются на плече и животе противника. Будь это не голограмма — отдыхать бы ему в регенераторе не меньше часа. Бил я жёстко, рассчитывая повредить внутренние органы.

Иллюзорный противник валится на колени, изображая крайнюю степень повреждений, но я и не думаю останавливаться. Со звериным, исполненным боли криком: «Мисель, почему?!» — набрасываюсь на уже поверженного врага. Когти мелькают белёсыми росчерками, плоть расползается лоскутами, летят в стороны ошмётки… Всё реализовано с максимальной степенью достоверности. И что самое интересное, голограмма пытается регенерировать, читерит, но полевой сгусток человекоподобного силуэта оказывается под ударом моих собственных полей. По боевым имплантам снуют цепочки разрядов, кажется, что наведённый электроникой иллюзорный противник кривится, изгибается под ударами инородных энергий. Сама его структура, не рассчитанная на такую жестокую игру, мерцает, так и норовя рассыпаться безобидными искрами. Но настроенная на бесконечную регенерацию программа продолжает пытаться оживить своё обречённое на убой детище…

Когда генератор, жалобно урча, влил в таящую уже тень последние крохи энергии, свет в зале откликнулся пульсацией. Перерасход. Впрочем, последнее предупреждение электроники не прошло даром, я отпустил собственную энергетическую хватку и дал врагу собраться из ошмётков, каковыми он ещё секунду назад являлся.

Как раз в этот момент в тренировочную зону зашли две кошки — Милена и Сайна. Старшая выглядела встревоженной, напряжённым взором она в который уже раз осматривала зал, и снова и снова прикипала к схлестнувшимся в отнюдь не виртуальном бою фигурам.

— Сайна, попробуй ты. Меня он сейчас не воспринимает.

— Почему? Вы же хорошо ладите.

— Да, но… есть нюансы. Ты сейчас сама всё поймёшь.

Несколько минут девочки постояли у канатов, наблюдая за очередным раундом избиения разъярённым котом теневого противника. После очередного вырвавшегося из горла кота рыка, снежка облизала пересохшие от мгновенно вспыхнувшего желания губы. Её глаза влажно заблестели, отражая рвущее душу предвкушение.

— Какой он… необузданный! — тихо проговорила рыжая. — Хочется его прямо так… разложить… или даже самой…

— Эй, кошка! Приди в себя! — пальцы Старшей больно впились в локоток снежки, что заставило её вынырнуть из глубин собственных эротических фантазий.

— Я слушаю, — с трудом отводя взгляд от беснующейся на татами фигуры, проговорила валькирия.

— Я уже всё перепробовала. Викера считает, что тут только регенератор поможет… Но мне не хочется его туда отправлять. Он по-своему прав.

— Это он так из-за них?..

— Из-за Мисы, — тяжело вздохнула ариала, отворачиваясь. — На верность Триши он пока и не замахивается, но вот Миска… Считал, она больше не будет распыляться.